(Окончание. Начало на 1-й стр.)

об этом отдается немедленно. Будут и еще отрадные соглашения: об отводе вооруженных формирований от всей границы, о возобновлении в ближайшее время автобусных рейсов в нахичеванское село Кярки, что на территории Армении. о совместной инспекторской поездке вдоль границы...

«Лучше плохой мир, чем хорошая война»,— обронит Сурхков на обратном пути, устало уткнувшись в сиденье автомашины. Нелегко дается генералам дипломатическая миссия.

Баку

Министр обороны сказал, что войска не применяли первыми оружие. Выстрелы звучали только в ответ. Так, например, части, блокированные в Сальянских казармах, открыли огонь только после первых потерь.

Что же касается оружия, то у тех, кто вел огонь по войскам, оно было. Оружие захватывалось в райотделах. милиции, спортобществах. Всего на сегодняшний день в республике у населения сосредоточено 40 тысяч единиц оружия, включая охотничье.

— Можно ли было ввести чрезвычайное положение 13— 14 января? — спросили министра.

Он ответил, что это было технически неосуществимо, так как в тот момент не было достаточного количества войск. Поэтому, собственно, и было принято решение о призыве в армию резервистов. Они лучше подготовлены, чем молодые солдаты. отметил, Язов. Но сейчас, как ивестно,мобилизованные возврашаются по домам.

Обстановка в Баку и республике продолжает оставаться напряженней. Обстреливаются комендантские патрули. Из нескольких городских больниц, сказал т. Язов, 20 и 21 января стреляли в военнослужащих. Делалось это для того; чтобы войска ответили огнем. Но провокация не состоялась.

— Почему при входе войск в город не были применены спецсредства?

По мнению министра обороны, на открытом воздухе применение спецсредств бесполезно, да к тому же их нет в частях Советской Армии. Они имеются только в распоряжении внутренних войск.

. Что же касается чрезвычайного положения и комендантского часа, то в зависимости от обстановки, отметил министр обороны, когда жизнь города и республики войдет в нормальное русло, когда не будет боязни у людей, они будут отменены.

За прошедшие сутки во многих районах Азербайджана прошли массовые митинги жителей, на которых обсуждались события прошедшей недели.

В республике продолжается массовая сдача партийных и комсомольских билетов. В Нахнчеванской автономной области пять районных комсомольских организаций объявили о своем выходе из ВЛКСМ. Решение это принято на внеочередных пленумах райкомов.

Практически все города и районы республики полностью или частично охвачены забастовками. В Баку остановлены 400 предприятий. Лишь несколько производств непрерывного технологического цикла продолжают работать.

Сегодня приостановлен выпуск газет Народного фронта республики «Азадлыг» и ^Азербайджан». Подлподковник милиции А. Сороковых продемонстрировал нам горы военного обмундирования, захваченного в штабе Народного фронта республики. Ликвидирован пункт руковожства вооруженными экстремистскими группами, который располагался в помещении бакинского трансагентства. Захвачено 40 руководителей этих групп.

Вчера начальник связи Вооруженных Сил СССР, генерал-полковник К. И. Кобец встретился с представителями служб связи Азербайджана. Велись переговоры о восстановлении нормальной работы связи, которые так и не увенчались успехом. Сегодня к утру в городе создана комендатура связи.

...У трагедии есть имена.

Выли в военном госпитале. Читали список погибших. Рядовой Кулаков Д. В.— огнестрельное сквозное пулевое ранение груди; старший сержант Пятаков С. Н.— ранение головы, рук, конечностей; старший лейтенант Суворов А. В. — пулевое ранение; рядовой запаса Борисов П. А.— убит 22 января при сопровождении колонны с женами и детьми военнослужащих. И еще, и еще, и еще..

. По нашим данным, в Баку за эти дни погиб 21 военнослужащий. Трагедии в их семьях. Трагедии в семьях погибших азербайджанцев.

Наши специальные корреспонденты передают:

Прошло семь дней после той трагичной ночи. Здесь седьмой день — день поминовения. Вчера на улицах азербайджанской столицы было немного людно. На местах, где погибли люди, вновь свежие гвоздики. Тысячи горожан шли в парк Кирова к могилам погибших.

Сегодня, в субботний день, открыты магазины, работают кафе и чайханы. Заметили на улицах больше людей. Намного легче стало дозвониться по телефону. Вечером, надеемся, заработает телевидение.

Не знаем, хорошо это или плохо, но город привыкает к присутствию армии и военной техники. При сохраняющихся требованиях о выводе войск отношение к солдату, несущему службу на улице, стало спокойнее. Это ощущение и самих ребят, стоящих в бронежилетах с автоматами у входов в гостиницы, учреждения, на улицах и площадях.

Оценки недавних действий военных подразделений здесь по-прежнему чрезвычайно резки. Но уже можно видеть местных жителей, мирно беседующих с солдатами на улицах.

В Ленкорани отделение НФА объявило о сложении полномочий власти и уходит «в подполье». Народным фронтом по радио было предложено населению сдать оружие и боеприпасы. Сдано 300 единиц огнестрельного оружия, 179550 штук патронов. Проведена войсковая операция по задержанию уходящей в горы вооруженной группы в районе Гафеони, а 7 километрах западнее Ленкорани. Из ее состава убиты 5 человек, ранены 4, арестованы 54, изъято 52 единицы оружия, три самодельных миномета, большое количество боеприпасов. В ходе операции погиб старший лейтенант Коноплев А. В.

Продолжается распад общественно-политических структур в республике. Особенно активно он происходит в Нахичеванской АССР. На состоявшемся в Нахичевани пленуме областного совета профсоюзов было поддержано решение об образовании суверенной республики. На 27 января назначен пленум обкома комсомола с повесткой дня: «О роспуске ЛКСМ республики и создании новой молодежной организации». В районе Гянджи, Ханлара, Чайкенда, где проживает и армянское, и азербайджанское население, подразделения внутренних войск и Советской Армии проводят операции по поиску и изъятию оружия. Обнаружено и сдано 112 единиц различного оружия, в том числе 48 автоматов, один ручной пулемет Калашникова. В поселке Азат захвачены позиции вооруженных групп, в распоряжении которых были 12 градобойных орудий со штатными снарядами...

Вновь отправляюсь на границу Нахичевани с Арменией, ставшую в последние дни фронтовой полосой. Здесь пока без изменений. Ночью вновь раздавались выстрелы.

Возвращались к вечеру в более оптимистичном настроении. Состоявшиеся сегодня переговоры между противоборствующими сторонами принесли обнадеживающие результаты. К восьми часам утра решено отвести все вооруженные отряды боевиков от границы, после чего приступить к сдаче оружия властям. А главное — наконец-то достигнуто соглашение о возобновлении движения поездов, по железной дороге Баку - Ереван. Так хочется верить, что жизнь входит в нормальную колею.

А. ХАНЦЕВИЧ,

Д. МУРАТОВ,

А.КРАЙНИЙ,

Г.САПРОНОВ.

Письма из Баку идут долго. События происходят каждый день. А в солдатских письмах со штемпелем «Бесплатно» самое ценное известие — «У меня все нормально».

Солдаты, с которыми мы встречались на улицах, просили передать это своим родным. Примите телеграмму от них: У МЕНЯ ВСЕ НОРМАЛЬНО. — Курсанты Сергей Иващенко, Андрей Вареное, Василий Белов, гвардии рядовые Николай Втюрин, Вячеслав Сердюк, гвардии прапорщик Олег Фоменко, гвардии капитан Александр Бондарев, младший сержант Александр Дяченко, рядовые Сергей Хованский, С. Колосов, Александр Белоногов, Андрей Суровягин, Якимчик С., П. Кошкин, Алибек Джамбулатов, сержант Альвидас Бескалёнис, сержанты А. Стальмаков, С. Ярец.

Передано корреспондентами «Комсомольской правды» в 14 часов 40 минут 27 января из Баку

Январь, а в Краснодаре уже весна. Тепло, дождливо, туман, как пар из-под закипевшего чайника, покрывает землю.

Поздний вечер. В городе оживленно. Работают летние кафе. Кое-где тускло поблескивает реклама. Но все- таки — я улавливаю сразу — это жизнь с чуть приглушенным звуком. Так уменьшают громкость телевизора, когда в комнате больной.

Крайком партии похож на Смольный, каким его нам представляют наши фильмы о революции. Только, конечно, нет винтовок и пулеметов. Но люди, люди, люди везде — в фойе, на всех этажах, во всех кабинетах, во всех коридорах. Наверное, за всю историю своего существования это здание не видело столько, что называется, простых людей (есть у нас такой, и всем понятно, о чем и о ком речь).

Я знаю, что произошло и происходит в эти дни в городе.

Было принято решение о призыве воинов запаса из Краснодарского края (равно, из Ставрополя, Ростова и т. д.) в Закавказье. Почти в одночасье, без каких-либо объяснений, из некоторых районов края, где проживает более сотни национальностей, призвали свыше девяти тысяч человек — в основном русских. Люди пришли к крайкому партии и потребовали от его руководителей ответа. Решение принимали в Москве, а ответ пришлось держать местным руководителям.

Я знаю, что первый секретарь крайкома партии Иван Кузьмич Полозков провел двухсуточный беспрерывный телефонный «марафон» на связи с ЦК КПСС, правительством, Министерством обороны СССР. Были приняты три важнейших решения.
Первое: 18 января был остановлен призыв воинов запаса из края.
Второе: в конце дня 18 января приостановлена отправка. мобилизованных в район боевых действий.
Третье: 19 января утром было принято решение о немедленном возвращении воинов запаса назад. Во второй половиде дня 19 января первые самолеты из Кировабада уже приземлились на кубанской земле.

— Иван Кузьмич, вы сразу взяли сторону митингующих. Почему?

— Мы видели, какие политические последствия могут быть в данный момент и впереди. Ведь в крае население многонациональное... Мы знали: другого пути у нас нет. Последнее время люди проявляют к партийным комитетам холодность, недоверие.

И вот — этот призыв. Массовый призыв. Сугубо по национальным признакам. И — народное возмущение непродуманностью решения о приэыве, народное возмущение тем, как он проводился, а именно: втихую, в спешке, ночью.

— Но уж, наверное, крайком партии и крайисполком были поставлены в известность о намечавшемся призыве?

— Нет! Мы узнали о том, что уже идет мобилизация, когда люди кинулись к нам за помощью. Звонки начались с утра. Женщины плакали, кричали. Никто не знал, куда именно призываются воины запаса. О том, что в Закавказье, могли только догадываться. В военкоматах всячески скрывали информацию об этом даже от самих призывников. Я и председатель крайисполкома товарищ Кондратенко пытались переубедить военных. Людей надо было подготовить к призыву. Объяснить, что речь идет о предотвращении братоубийственной войны и о помощи народу, и азербайджанскому, и армянскому, и русскому, и многим другим. Следовало бы выступить по телевидению, радио, в газетах, убедить жен, матерей в необходимости этой меры, на призывных сборных пунктах поработать с людьми, подготовить, обучить, вооружить и отправить воинов запаса в места назначения опять же без той невообразимой спешки.

Что в Закавказье идет война, кубанцы, конечно, знали. И сегодня большое число ребят срочной службы с Кубани находятся там. К нам уже давно поступают беженцы. На день призыва Кубань дала приют девятнадцати тысячам граждан армянской национальности или смешанных семей (армяно-азербайджанских).

Уверен, если бы военные. готовили свою акцию гласно, открыто, планомерно, то нашлись бы и добровольцы (и немало бы), и было бы больше понимания со стороны призывников и их семей.

В данном случае этого не произошло.

В спешке было допущено много нарушений директив Министерства обороны, которые были даны в связи с призывом: скажем, не призывать тех, у кого много детей, тех, кто единственный кормилец в семье, тех, у кого на попечении беспомощные родители-старики и т. д. А ведь среди призывников сплошь и рядом. встречались именно такие. Были даже те, кто сам находился на больничном, были люди с производственными травмами. К тому же работники военкомата во время призыва нередко вели себя грубо с воинами запаса и их семьями. Да, никто не хочет умирать... Но это не значит, что у людей была бы такая же реакция на любую мобилизацию. А раз мобилизация была именно такая, то и реакция на нее иной быть не могла. Более того: она подогревалась, обрастала слухами и небылицами. И потому мобилизацию — данную, конкретную — надо было приостановить, прекратить и вернуть всех резервистов до одного — домой. Кстати, были случаи, когда мужчины хотели остаться там, где идут бои, говорили: здесь же страдают люди, их надо защищать. Но мы сказали: возвращайтесь домой, переговорите с родными и близкими, а потом...

Кстати, к воинским частям у нас претензий в связи с призывом нет, а вот военкоматы...

Вопрос для военкоматов должен был заключаться не в том, выполнять или не выполнять приказ. А в том, как выполнять приказ. Времена сегодня другие и народ совсем иной.

И опять же повторяю; надо знать особенности нашего региона. Это высокая плотность многонационального населения. В крае живут адыгейцы, 200 тысяч армян, много азербайджанцев, курдов, турок-месхетинцев, ассирийцев, крымских татар и т. д. А были призваны в основном русские. Я ни в коей мере не призываю, конечно, к тому, чтобы брат шел на брата, что-бы в Закавказье посылали только армян или азербайджанцев. Но представьте себе, когда в одном подъезде — семьи русских, армян, азербайджанцев — и русского призвали, а остальные живут как ни в чем не бывало. Каково — матери, жене, родственникам призванного? Кто может поручиться, что их возмущение не обрушится на головы своих соседей, всех людей кавказских национальностей? А если еще что-нибудь случится с воином запаса там? Это был бы повод для антикавказских настроений, повод для националистов, для того, чтобы вновь сейчас или потом назвать русских палачами, оккупантами.

Кстати. В дни митинга в Краснодаре многие мужчины армянского и азербайджанского происхождения срочно снялись с воинского учета. ..

На рынке человек кавказской наружности торгует гвоздиками, а на груди у него плакат: «Я — не армянин. Я — грузин».

— Иван Кузьмич, я ехала сейчас в крайком и видела огромный щит, с которого ликующе рвались навстречу людям слова: «Народ и партия едины!» Когда вы вечером в четверг, 18 января, вышли к 20-тысячной толпе, которая скандировала: «Поло-з-ко-ва!», к толпе с плакатами «Верните папу!», к толпе, откуда в ваш адрес и в адрес КПСС неслись самые гневные слова, — вы почувствовали, что все происходящее обостряет до кризиса взаимоотношения партии с народом?

— В первый же день мы с чем столкнулись? Люди нам не верили. Я обратился к многотысячной толпе и предложил: изберите 20—25 человек, и будем вместе работать.

Так в четверг, 18 января, вечером родилась инициативная группа, туда вошли и мужчины, но в основном это были жены, матери... У нас сразу же установился полнейший контакт. Начал действовать штаб крайкома партии и инициативной группы.

За эти дни мы вместе смогли в максимально короткий срок решить одну проблему так, как того требоали наши люди. В Москве пошли нам навстречу, несмотря на крайне тяжелую обстановку, развернувшиеся военные действия в Азербайджане.

Люди стали возвращаться. Однако на митинге все равно нам говорили: мы вам не верим, вы нам врете. По-человечески это, конечно, больно задевало. Но как коммунист и работник партийного аппарата я людей,, которых привела сюда тревога за родных, понимал. У них было это право — не верить мне и моим товарищам, пока последний из кубанцев не вернется из Закавказья домой. Но я говорил им: потерпите, родные, еще совсем немного — и ваши мужчины будут дома. Я ни минуты в этом не сомневался, и только это давало мне силы, так же, как и всем моим товарищам — секретарям, другим работникам крайкома партии и крайисполкома, которые обеспечивали связь с воинскими частями Закавказья, организовывали транспорт, медицинское обслуживание, озвучивали трансляцию митинга, много занимались с конкретными людьми, отвечали на их запросы, наводили для них оправки, да и просто беседовали, разъясняли, успокаивали.

Люди в совместной деятельности познакомились с работой партийного комитета. Это было убедительнее пленумов, совещаний, докладов, постановлений.

— Что было лично для вас самым трудным в эти дни?

— Пережить провокации. «Только что разбился самолет с нашими ребятами, а от нас это скрывают...». «Эшелон с ранеными прибыл на железнодорожный вокзал...». «В Елизаветинскую (ближайшую к Краснодару станицу, находящуюся прямо в черте города,— 3. Е.) привезли гробы, и это хотят утаить». «На Красной улице идет резня армян». В каждом из этих случаев мы давали людям машину и возможность съездить (в Елизаветинскую, на вокзал, в аэропорт) убедиться воочию» что все это неправда. Я приводил людей в свой кабинет, при них звонил командующим округов, при них звонил командирам и соединял с солдатами.

...В эти дни в крае не произошло ни одного серьезного происшествия, между тем в «обычные» дни на Кубани совершается около 200 преступлений ежесуточно.

В принципе всю неделю Полозков провел на площади. Признался, что спал не более чем по два часа в сутки.

В день, когда в Краснодар прибыл последний самолет с воинами запаса из Кировабада, Полозкова увезли в больницу.

Беседу вела
3. ЕРОШОК.

Последнее обновление 29.03.2004 год