До сих пор специалисты не смоглй прийтй к единому мнению о том, какой ценой Дмитрий Донской победил ордынцев на Куликовом поле. Однако для того, чтобы установить размеры потерь, понесенных войсками Дмитрия Донского и Мамая, необходимо знать их первоначальную численность. А именно здесь-то и нет никакой ясности. Автор «Задонщины» сообщает, что русских было 300 тыс., врагов — «бесчисленное множество», при этом последних вырубили всего за 3 часа! А вот, скажем, битва при Каннах (216 год до н. э. всего участвовало 140 тыс. бойцов) длилась 12 ч, у Полтавы (1709 г., 75 тыс. воинов) — 10 ч, Бородинское сражение (1812 г., 250 тыс. солдат и офицеров), как известно, началось в 5 ч 30 мин и закончилось с наступлением темноты. Выходит, что самая грандиозная по своим результатам битва средневековья заняла куда меньше времени, чем баталии XVIII—XIX веков, в которых участвовало гораздо меньше человек и применялось гораздо более грозное оружие массового поражения — огнестрельное. Поэтому русский историк С. Соловьев пришел к выводу, что у Дмитрия Донского не могло быть больше 150 тыс. воинов, а военный историк А. Строков уменьшил эту цифру до 100 тыс., причем, по его мнению, им противостояло 130 — 150 тыс. ордынцев. Некоторые же современные исследователи полагают, что на Куликовом поле сражалось до 25 тыс. русских и 40 тыс. кочевников и наемников.

Попытки установить истину делаются и сейчас, причем иногда не совсем обычным путем. Так, например, поступил наш постоянный автор Д. Зенин, статью которого мы предлагаем вниманию читателей.

Не числом, а умением.

Дитрий Зенин, старший лейтенант.

По традиции, идущей еще от «Задонщины», принято считать, что Мамай привел на Куликово поле «бесчислено бесчисленное множество» воинов, в то время как московский князь Дмитрий Иванович противопоставил ему около 300 тыс. окованной рати, а в основном сынов крестьянских от мала до велика. Последние, мол, и решили судьбу боя, разгромив противника, хотя и сами понесли колоссальные потери — чуть ли 90% личного состава. Правда, в монографиях последних лет летописные сведения о численности сражавшихся армий (действительно, армий — ведь их размеры больше подходят для войн XX века) были пересмотрены. Историки пришли к выводу, что у русских не могло быть больше 100 тыс., а у ордынцев — 150 тыс. человек. Таким образом, соотношение сил 8 сентября 1380 года составляло I : 1,5 в пользу Мамая.

И все-таки сомнительно, чтобы 250 тыс. воинов, в том числе конных, не только разместились на сравнительно небольшом Куликовом поле (за прошедшие 600 лет часть речек и болот на нем повысохла, поредели леса, а потому оно ныне заметно расширилось), но еще и маневрировали, атаковали одновременно с разных направлений. Непонятно и другое: каким образом полководцы управляли такими массами, ведь даже при современных средствах связи и сигнализации эта задача представляется весьма сложной.

Предположим, что русских на самом деле было около 100 тыс. Общеизвестно, что взрослому человеку в сутки требуется не меньше 2 кг только сухой пищи. Следовательно, для пропитания такого войска понадобится до 200 т мяса, овощей, крупы и хлеба в день, а на время перехода с 15 августа по 8 сентября — 4800 т. На себе воины тогда провиант не носили — хватало и оружия. Примем среднюю грузоподъемность упряжной телеги за 200 кг. Тогда обоз, сопровождавший вышедшую из Коломны армию, должен был насчитывать 24 тыс. «экипажей». Поскольку длина каждого из них 5—6 м, а дистанция в походе соблюдается 3 м, волей-неволей приходим к ошеломляющему выводу — колонна растянется на... 192 км. Даже если полки двигались раздельно, по нескольким дорогам, и в этом случае выходит: в то время как авангард уже приближается к Дону, арьергард только покидал Коломну.

Кстати, с Доном связана и другая проблема. Русское войско форсировало его практически мгновенно, в ночь с 7 на 8 сентября. Предположим, что ширина реки 200 м. Допустим также, что 100 тыс. человек двигались по переправе рядами по пять «солдатским шагом» (со скоростью 5,5 км/ч) с интервалами 2 м между шеренгами. Так вот один этот переход занял бы 1250 ч.! Поскольку продолжительность сентябрьской ночи в наших широтах не превышает 11 ч, получается, что для обеспечения скрытного, быстрого броска через Дон «саперы» Дмитрия Ивановича заранее возвели не менее 117 мостов, а это наверняка не прошло бы незамеченным. Остается предположить: либо никакой переправы не было (что не соответствует фактам), либо войско русское было в несколько раз меньше, чем указывают источники.

Теперь обратимся к вражеской коалиции. Говорить о 150 — 800 тыс. орде, по-моему, столь же несерьезно, ибо она вместе с огромным числом заводных лошадей и гигантским обозом оказалась бы совершенно неповоротливой и неуправляемой, а полки Мамая действовали довольно стремительно и умело. А раз так, цифру 150 тыс. следует уменьшить в несколько раз. Не стоит преувеличивать и роли генуэзских наемников. По данным Феодосийского историко-краеведческого музея, вооруженные силы этой итальянской колонии в Каффе насчитывали тысячу пехотинцев и до 20 тяжеловооруженных рыцарей. Вряд ли магистрат презентовал Мамаю больше, чем располагал сам...

Это же относится и к Ягайло, который, судя по источникам, «поставил под ружье» 30 тыс. человек. Ведь спустя 30 лет он, став польско-литовским королем, собрал под Грюнвальдом, где решалась судьба его короны, всего-навсего 15 тыс. воинов.

Силы Олега Рязанского, очевидно, не превосходили войска Дмитрия Донского. Однако действия этого князя не носили ярко выраженного антимосковского характера.

Так каким же войском располагал Дмитрий Иванович? По мнению большинства исследователей, он получил сведения о движении неприятелей не раньше середины июля, через семь недель состоялось Куликовское побоище. Переход русской рати в район боевых действий занял 18 суток, двое из них ушло на стоянку в Коломне. Таким. образом, за 16 дневных переходов отряды Дмитрия прошли по кратчайшему маршруту 280 км.

Однако в условиях феодализма нельзя было обеспечить быстрой концентрации контингентов в центре государственного объединения, и Москва в этом отношении не составляла исключения. Начнем с того, что система оповещения вассалов не выходила за рамки фельдъегерской связи. Обычно великий князь обращался с призывом собираться в поход к ограниченному кругу «бояр больших», те, в свою очередь, созывали подчиненных им «просто бояр», «бояр меньших», «детей боярских». Если князь Дмитрий оповестил «больших бояр» в середине июля, то собралось войско примерно 25 — 28 июля. Еще дней десять ушло на организацию и доукомплектование, и в район сражения оно стало выдвигаться 4—5 августа. Учитывая среднюю скорость продвижения войск, великий князь просто не имел времени созвать владельцев уделов, расположенных на расстоянии более 200 км от столицы.

Общая площадь княжеств, где был услышан призыв из Москвы, составляла около 60 тыс. км², а проживало на этой территории до 400 тыс. человек. По современным нормативам, мобилизационные возможности промышленно развитого государства не выше 3% всего населения, вряд ли в XIV веке они были больше...

Хотя в распоряжении Дмитрия Ивановича было сравнительно небольшое войско, зато оно было отлично обучено и прекрасно вооружено. Никаких ополченцев с рогатинами и кольями в его рядах не было: ведь великий князь, сражавшийся в самой гуще боя в доспехах простого (подчеркиваем) ратника, отделался лишь ушибами — пример, достаточно ярко характеризующий качества русских массовых (подчеркиваем еще раз) средств защиты.

Какой же ценой досталась нашим предкам победа на поле Куликовом? В самом ли деле прав летописец, утверждавший, что там осталось почти девять десятых московской рати? Впрочем, автор и переписчики «Задонщины» на этот вопрос отвечают достаточно точно: «А нету с нами 553 боярина и князя, всего посечено от безбожного Мамая полтретья ста тысяч да еще и три тысячи». Даже приняв за основу легендарные 300 тыс., делаем логическое заключение: войско Дмитрия Донского, наголову разгромив намного превосходящего его противника, лишилось всего-навсего 6% первоначального состава!

Но ведь русских было гораздо меньше! Кстати говоря, возможно, в этом кроется разгадка старой тайны, которая давно уже волнует историков, — почему на месте сражения нет массовых захоронений.

Таким образом, лишившись всего 6% ратников, а это наверняка были бойцы Передового и Левой руки полков, воинство Дмитрия Ивановича представляло настолько грозную силу (прибавьте к этому и чисто психологический подъем победителей), что Ягайло благоразумно повернул в «родные пенаты».

В заключение остается сделать вывод, что действия князя Дмитрия 8 сентября 1380 года блестяще продемонстрировали традиционное для русского военного искусства правило: побеждать не числом, а умением!

Источник - "Техника - молодежи.", №9 1980 год.

Последнее обновление 12.05.2003 год