Рассказывает маршал Москаленко К.С.:

Итак, благодаря постоянному наблюдению за противником, мы в основном довольно ясно представляли себе все то, с чем нам предстояло встретиться при прорыве обороны, и соответственно этому вели подготовку.

Всех нас радовало, что в войска армии непрерывно поступали боевая техника, много автоматического оружия, целый поток боеприпасов. Правда, танков у нас оказалось меньше, чем намечалось по плану. Это было связано с тем, что 4-й танковый корпус не смог своевременно прибыть в полосу 40-й армии и не принимал участия в Острогожско-Россошанской операции. В нашем распоряжении оказались лишь три отдельные танковые бригады. Они имели 133 боевые машины, которые использовались для непосредственной поддержки пехоты. Если учесть, что наш участок прорыва имел по фронту 10 км, то из этого следует, что у нас было всего лишь 13,3 танка в среднем на километр. Да и то при условии, что все три танковые бригады будут приданы дивизиям первого эшелона. Кроме того, из-за опоздания 4-го танкового корпуса у нас оказалось танков ненамного больше, чем у противника, имевшего во втором эшелоне, северо-западнее Сторожевского плацдарма, 700-ю танковую бригаду, которая насчитывала около 100 танков и самоходных орудий.

Но, во-первых, качество наших танков, резко улучшившееся за последнее время, было значительно выше, чем у врага. Во всех трех танковых бригадах доля тяжелых и средних боевых машин составляла две трети общего числа. Танкисты прекрасно овладели замечательной боевой техникой. Они научились метко стрелять при движении танка со скоростью 15—20 км в час, что делало атаку наземных войск более стремительной и в конечном итоге обеспечивало высокие темпы наступления.

Во-вторых, мы лучше, чем когда-либо раньше, подготовились к борьбе с танками противника. В ходе обучения войск была проведена целая серия занятий, имитировавших на местности отражение танковой атаки врага. Весь личный состав стрелковых частей к началу операции был снабжен противотанковыми гранатами и обучен их применению в бою. Войсковая артиллерия занимала позиции, как правило, на танкоопасных направлениях, и каждый орудийный расчет умел вести огонь по танкам. Саперные подразделения хорошо напрактиковались ставить противотанковые минные поля на путях движения атакующих танков противника. В целом все это сделало пашу пехоту малоуязвимой для вражеских танков. Тем более, что в составе армии были также две истребительные бригады и два истребительно-противотанковых артиллерийских полка, имевших отличное вооружение и хорошо обученный личный состав.

Об артиллерии, приданной 40-й армии, нужно сказать особо. При этом следует иметь в виду, что на нашем участке прорыва \377\ оборона противника была наиболее плотной и насыщенной огневыми средствами. Кроме того, пришлось наступать без 4-го танкового корпуса, что соответственно ослабляло силу ударной группировки, в частности, ее правый фланг. Все это еще больше повысило и без того ведущую роль артиллерии. Она должна была обеспечить прорыв вражеской обороны на всю ее тактическую глубину, не допустить контратак и контрударов противника по флангам, в особенности правому, содействовать разгрому резервов, рассечению и уничтожению неприятельской группировки. Для выполнения столь широких задач, безусловно, требовались крупные и, разумеется, превосходящие силы артиллерии. Это обстоятельство тревожило меня еще в то время, когда мы с Крайнюковым и Грушецким напряженно ждали ответного звонка Верховного Главнокомандующего. Еще свежи были в памяти сентябрьские события под Сталинградом, когда мы считали, что если сможем во время наступления 1-й гвардейской армии сосредоточить по 58 орудий на 1 км фронта прорыва, то это будет немалой удачей. К сожалению. и этого количества у нас тогда не оказалось, так как к началу наступления прибыли не все выделенные артиллерийские части, да и боеприпасов было меньше, чем требовалось. Вспоминая об этом в конце ноября, я понимал, что к тому времени положение изменилось к лучшему. Завершилось формирование крупных стратегических резервов. Родина снабжала свою Красную Армию все большим количеством прекрасной боевой техники и вооружения, в том числе артиллерийского. Но ведь сколько сил потребовалось для осуществления грандиозного наступления под Сталинградом! Сможет ли Ставка в этих условиях, тревожно думалось мне, выделить и нам достаточное артиллерийское усиление? Какова же была моя радость, когда из ответа И. В. Сталина я узнал, что 40-я армия получит две артиллерийские дивизии и два-три гвардейских минометных полка, не считая стрелковых и танковых соединений! Это обещание вскоре было выполнено с лихвой: Ставка придала армии 10-ю артиллерийскую дивизию прорыва, имевшую восемь артиллерийских полков, 4-ю дивизию реактивной артиллерии, состоявшую из двух бригад, и зенитную артиллерийскую дивизию. Благодаря этому, а также сосредоточению войсковой артиллерии мы смогли накануне Острогожско-Россошанской наступательной операции осуществить массированно артиллерийских средств на участке прорыва. Здесь мы имели по 108 орудий и минометов на 1 км фронта, причем армейская артиллерийская группа дальнего действия состояла из одиннадцати дивизионов, имевших по шесть орудий калибра 122 мм и выше. Кроме вышеупомянутой дивизии реактивной артиллерии, в нашем \378\ распоряжении имелись также четыре отдельных полка и один отдельный дивизион реактивной артиллерии. Легко представить себе то чувство глубокого удовлетворения, какое вызывал во всех нас этот знаменательный факт. Ведь, например, те наступательные операции, в которых мне раньше пришлось участвовать, никогда не имели такого мощного артиллерийского обеспечения.

Планирование наступательной операции в штабе армии велось на основе поставленных задач и с учетом данных разведки, вскрывшей группировку артиллерии противника, систему его инженерных сооружений и наиболее укрепленные узлы сопротивления. Это позволило правильно распределить артиллерийские средства для обеспечения прорыва вражеской обороны на 10-километровом фронте на всю ее глубину. Правда, при этом на остальном фронте армии протяжением в 75 км осталось только 57 орудий и минометов, т. е. менее одного ствола на 1 км фронта. Но такое решение, как мы увидим, вполне себя оправдало. Сосредоточение почти всей артиллерии на участке прорыва позволило в ходе подготовки в стрелковых полках создать артиллерийские группы поддержки пехоты. В их состав, кроме артиллерии стрелковых полков, привлекались для стрельбы прямой наводкой пушечные батареи дивизионной артиллерии и отдельные противотанковые дивизионы. Всего на прямую наводку было поставлено по 25 орудий на 1 км фронта прорыва, в том число часть 122 мм и 152 мм. Большую пользу в период подготовки Острогожско-Россошанской операции принес нашим артиллеристам разбор организации прорыва на примере начавшегося 16 декабря наступления 6-й армии. Такой разбор состоялся на совещании, проведенном фронтовым штабом артиллерии. Главное внимание было обращено на взаимодействие артиллерии с пехотой и танками и на наиболее рациональное использование артиллерийских средств. На конкретных примерах можно было увидеть причины отставания артиллерии, недостаточно энергичного использования истребительно-противотанковых артиллерийских полков. Благодаря этому мы смогли заблаговременно принять меры к недопущению подобных недостатков, уточнить намеченный план развития артиллерийского наступления на всех этапах боя. Важное значение имели мероприятия по инженерному обеспечению наступательной операции. Прежде всего потребовалось очистить исходный район от огромного количества мин, оставшихся от оборонительных боев на Дону летом 1942 г. Так, на Сторожевском плацдарме их было обнаружено до 34 тыс.

К началу наступления саперы проделали проходы в 150 минных полях, а также в своих и вражеских прополочных заграждениях. Они завершили также большую работу по подготовке \379\ исходного рубежа, позаботились о дорогах, увеличили количество переправ через Дон. Чтобы обеспечить беспрепятственное движение пехоты в ходе наступления, саперы отрыли множество ходов сообщения к переднему краю и “усов” для сближения с противником, соорудили дополнительные окопы и укрытия для личного состава, запасные позиции для артиллерии и минометов, построили большое количество огневых точек, блиндажей, командных и наблюдательных пунктов. В большой и многообразной подготовительной работе, которая проводилась в 40-й армии перед Острогожско-Россошанской операцией, не было мелких или маловажных деталей. Все имело первостепенное значение. И — добавлю — во всем находил отражение доставшийся нам дорогой ценой боевой опыт. Особенно это чувствовалось в мероприятиях, о которых рассказано выше, а также связанных с обеспечением внезапности наступления.

Чтобы достичь внезапности, мы должны были прежде всего ничем не обнаружить свои приготовления к наступлению или по крайней мере сбить противника с толку относительно характера проводимых мероприятий и избранного направления главного удара. В прошлом это удавалось нам далеко не всегда. Мне, например, под Сталинградом в сентябре пришлось пережить немало огорчений из-за того, что условия обстановки тогда не позволяли скрытно сосредоточить войска. Но те времена прошли, чему доказательством было мощное контрнаступление в районе Сталинграда, явившееся полнейшей неожиданностью для противника. Оно знаменовало собой не только переход советского оперативного искусства в целом на новую, высшую ступень, но и, в частности, совершенствование методов, обеспечивающих внезапность. Эти методы в какой-то мере были применены и в период подготовки Тем не менее советские войска действительно были на высоте и в этом отношении.

Здесь же следует отметить, что успех этих действий был в значительной мере обусловлен как раз тем, что мы заранее предусмотрели особенности зимних условий. Морозы не могли послужить помехой советскому солдату, которого Родина снабдила отличным теплым обмундированием. Оставалось позаботиться о том, чтобы не помешал и снег, обильно покрывший землю, чтобы он, напротив, помог нам повысить подвижность войск. Для этого у нас нашлись отличные средства — лыжи и сани. Лыжами обеспечили весь личный состав стрелковых частей. Саней заготовили по 400—500 штук на каждую стрелковую дивизию, чтобы в нужный момент посадить на них как можно больше солдат с пулеметами и минометами. Кроме того, для саней и артиллерийских конных упряжек изготовили деревянные лопаты, которыми быстро расчищали снег. Что касается автомашин, то они были снабжены двумя комплектами цепей на каждое колесо. Теперь мы знали, что наступление будет стремительным и даже снежные заносы не остановят атакующие войска. \384\

Попробую подытожить все то, что здесь довольно бегло рассказано о мероприятиях 40-й армии в период подготовки Острогожско-Россошанской операции. Это нужно потому, что они в известной мере отражали достигнутый к тому времени, после контрнаступления под Сталинградом, уровень нашего оперативного искусства, несомненно более высокий, чем прежде. Так, если говорить об основных особенностях нашей подготовки к наступлению, то они состояли в решительности целей операции, правильном выборе направления главного удара, значительном массировании сил и средств на этом направлении и, наконец, в обеспечении внезапности. Эти черты, ставшие после Сталинграда характерными для всех наступательных операций Красной Армии, как нельзя лучше отвечали классическому требованию воевать не числом, а умением, Кстати, и 40-я армия не имела на всем своем фронте численного превосходства над противником ни в силах, ни в средствах. Однако на Сторожевском плацдарме соотношение числа батальонов составляло 2,7 : 1, орудий и минометов — 5:1, танков — 1,3 : 1 в нашу пользу. Это и был результат решительного массирования основных сил и средств на участке прорыва.

Штаб напряженно работал в течение всего подготовительного периода. И не только потому, что подготовка операции всегда требует тщательного и согласованного решения превеликого множества самых разнообразных вопросов. Трудности возникали еще в связи с тем, что штаб 40-й армии впервые готовил наступательную операцию такого большого масштаба и с такими решительными целями. Сказывалось отсутствие достаточного опыта. В еще большей степени это относилось к командованию и штабам многих соединений, входивших в состав армии. Поэтому штабу армии приходилось одновременно и самому учиться, и других учить. С этой задачей он полностью справился, чему в немалой степени способствовали энергия его начальника генерал-майора З. З. Рогозного.

... начало операции, ранее назначенное на 12 января, пришлось ввиду некоторой задержки с подвозом войск и материального снабжения отсрочить на два дня, т. е. перенести на 14 января. Но так как высказанная в донесении тревога, видимо, оказала немедленное воздействие, то железнодорожные перевозки в последующие несколько дней резко улучшились. Что касается 40-й армии, то у нас уже 10 января все было готово к началу наступления, и ждать еще четыре дня представлялось нецелесообразным. Более того, в условиях, когда противник со дня на день мог разгадать наши намерения и, следовательно, принять меры к отражению удара, отсрочка наступления была особенно нежелательна. К сожалению, и этим дело не ограничилось. Надо сказать, что еще в начале декабря Верховный Главнокомандующий в распоряжении, касавшемся подготовки наступательных операций Юго-Западного и Воронежского фронтов, указывал: “...Так как немцы знают о наших “М-30” (реактивных установках высокой мощности.—К. М.), взрывающих весь передний край обороны, они усвоили поэтому тактику следующую: оставляют на переднем крае только охранение, а сам \387\ передний край обороны относят в глубину на 4—5 км. Этой тактике немцев мы должны противопоставить свою контртактику, а она заключается в том, что нам нужно раньше, чем перейти в наступление, делать боевую разведку с целью вскрытия переднего края обороны, и надо во что бы то ни стало добраться до переднего края обороны противника. Провести ряд активных разведок, взять пленных и через них все узнать, с тем чтобы напрасно не израсходовать боеприпасы. Разведку провести боем, отдельными батальонами за два дня до начала операции”{155}.

Мне было известно содержание этого распоряжения, и я вполне понимал его обоснованность. В то же время было ясно, что оно касается тех участков, где передний край обороны противника не вскрыт, следовательно, это распоряжение не могло распространяться на полосу предстоящего прорыва 40-й армии, так как здесь передний край вражеской обороны был нами тщательно изучен. Мы знали организационную структуру каждой пехотной дивизии, ее вооружение, боевой и численный состав, места расположения командных и наблюдательных пунктов дивизий, \388\ полков и батальонов, расположение огневых позиций артиллерии и минометов.

Нам были известны даже фамилии командиров частей и соединений.

Но сколько я ни доказывал это командующему фронтом генерал-лейтенанту Ф.И. Голикову и его штабу, ничего не помогло. Разговор был короткий:
— Выполняйте распоряжение.
Пришлось, разумеется, выполнять. Но я решил сделать это так, чтобы враг, если даже он разгадает наши планы, не успел подтянуть резервы. Поскольку наступление главных сил намечалось на 14 января, значит разведку боем силами передовых батальонов нужно было провести 12-го. И вот, не посвящая командующего и штаб фронта в свои намерения, я распорядился — конечно, устно: к 12 января произвести смену войск на плацдарме, с тем чтобы дивизии первого эшелона заняли исходные районы для наступления; главным силам быть готовыми в случае успешного продвижения передовых батальонов немедленно перейти в наступление. Решение несколько рискованное, согласен. Ведь противник мог случайно обнаружить появление у нас на переднем крае новых дивизий. Однако этот риск не шел ни в какое сравнение с серьезной угрозой, которая могла возникнуть, если бы мы, проведя разведку боем, предоставили затем врагу двое суток для организации отпора нашему наступлению. Кроме того, риск, на который я решился, намного уменьшала готовность главных сил армии к началу операции. Соответственно этому намерению ставилась и задача передовым батальонам, выделенным всеми четырьмя стрелковыми дивизиями первого эшелона — 141-й, 25-й гвардейской, 340-й и 107-й. Им было приказано наряду с выявлением действительного начертания вражеского переднего края захватить наиболее важные опорные пункты противника. Речь шла в первую очередь об уже знакомых читателю Ореховой роще, высоте 185, а также населенных пунктах Урыво-Покровском и Голдаевке.

Атаке передовых батальонов 12 января предшествовала часовая артиллерийская подготовка. Она началась в 11 часов. На передний край противника обрушился огненный шквал. Он завершился мощным залпом двух дивизионов реактивной артиллерии М-13. В течение этого часа вражеские позиции обрабатывали бомбардировщики 291-й штурмовой авиационной дивизии. Ровно в 12 часов раздались оглушительные взрывы. Это взлетели на воздух проволочные заграждения противника, под которые наши саперы предшествующей ночью заложили 33 длинных фугаса. \389\ И сразу вслед за этим выступили передовые батальоны 107-й стрелковой дивизии совместно с частями 86-й танковой бригады подполковника В. Г. Засеева. Сбылась мечта полковника П. М. Бежко — его стрелковые части пошли в атаку на направлении главного удара. Они быстро преодолели расстояние до первых траншей ошеломленного противника. Завязался короткий бой за Голдаевку и находящуюся в полукилометре к западу от нее господствующую высоту. Схватка окончилась взятием населенного пункта и высоты. Сопротивление оказывалось лишь местами. Что касается венгерских солдат, об антигитлеровских настроениях которых мы уже упоминали, то они предпочитали целыми подразделениями складывать оружие. Спустя два часа после начала атаки двум передовым батальонам 107-й стрелковой дивизии сдались в плен больше тысячи солдат и 32 офицера. Среди захваченных трофеев были 20 артиллерийских орудий, 75 пулеметов, свыше тысячи винтовок и автоматов. Наши потери здесь составили пятеро убитых и 42 раненых{156}.

Успешной была и атака двух передовых батальонов 25-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора П. М. Шафаренко. При поддержке артиллерийского и минометного огня они совместно со 116-й танковой бригадой подполковника А. Ю. Новака после двухчасового боя овладели Ореховой рощей, разгромив опорный пункт противника. \390\

В этот день разведка боем была также проведена в полосах наступления 18-го стрелкового корпуса и 3-й танковой армии. Но так как там передовым батальонам ставились только задачи выявить истинный передний край обороны и вскрыть огневую систему противника, то, достигнув этой цели, они отошли на свои исходные позиции. Перед Сторожевским же плацдармом, в полосе наступления 40-й армии, сложилась иная обстановка. В результате действий передовых батальонов неприятельская оборона была основательно дезорганизована. Правда, обеспокоенный противник срочно перебросил сюда из Острогожска свою 700-ю танковую бригаду. Тем не менее наши войска, вклинившиеся на 6 км по фронту и более чем на 3 км в глубину, прочно закрепились на достигнутых рубежах. Более того, атака пехоты с танками в сочетании с предшествовавшим им огневым ударом артиллерии и минометов привела к такому развитию событий, которого мы и сами не ожидали, а именно: неприятельская пехотная дивизия, к которой на выручку поспешила 700-я танковая бригада, несмотря на это, не выдержала натиска и уже к исходу дня 12 января начала откатываться на запад. Таким образом, риск оказался более чем оправданным, и я тогда же принял решение использовать сложившуюся ситуацию для быстрейшего ввода в бой главных сил первого эшелона армии. В течение ночи войска были подтянуты вперед, на новые исходные позиции. Одновременно мы внесли поправки в план артиллерийского наступления: так как опорные пункты на переднем крае были уже захвачены нашими войсками, артиллерия получила новые цели, находившиеся в глубине вражеской обороны.

Поздно вечером я доложил командующему фронтом обстановку в полосе армии. Генерал-лейтенант Ф. И. Голиков одобрил решение начать наступление главными силами на следующее утро. На рассвете 13 января мы провели артиллерийскую подготовку — еще более мощную, чем накануне. Важную роль в ее успехе сыграло распределение задач и целей между артиллерийскими группами. Например, армейская артиллерийская группа, которую возглавлял командир 10-й артиллерийской дивизии полковник В. Б. Хусид, сначала наносила огневые удары по штабам и узлам связи. Нарушив таким образом управление вражескими войсками, она перенесла огонь на позиции артиллерии и минометов противника. Основная масса огневых средств врага не имела возможности отвечать, так как перестала получать данные наводки для стрельбы. Фигурально выражаясь, большая часть артиллерии противника как бы ослепла, оглохла и онемела. Артиллеристы нашли возможности еще больше усилить мощь огневого удара по врагу путем применения различных новшеств. \391\ Так, 120 мм минометы, которых у нас было 50, обычно действовали отдельными дивизионами (по 12—18 минометов в каждом). В этот же день все они были объединены в одну группу. Ее огонь производил ошеломляющее впечатление. Он сметал проволочные заграждения вместе с кольями, взрывал целиком минные поля, разрушал перекрытия землянок, блиндажей, траншей, буквально выметая из них противника. Невольно вспомнилось описание батареи Раевского на Бородинском поле в 1812 г., только та опустошала ряды атакующего неприятеля, а эта расчищала путь своей пехоте и танкам. Один из пленных рассказал о гибели двух третей своей роты в течение 2—3 минут, пока она находилась под огнем советских минометов. Необычайный эффект произвели также 40 орудий, которые вели стрельбу прямой наводкой на полукилометровом фронте в полосе наступления 107-й стрелковой дивизии. Результаты артподготовки, выявленные после прорыва обороны противника, подтвердили ее высокую эффективность. На переднем крае и в глубине было разрушено множество дзотов, блиндажей, наблюдательных пунктов, узлов связи, стыков траншей и ходов сообщения, огневых позиций минометов и артиллерии. О меткости артиллеристов и минометчиков можно судить по тому, что они достигли таких высоких результатов и при этом полностью уложились в установленную норму расхода боеприпасов. Хотя, кстати сказать, снарядами и минами нас обеспечили так хорошо, что мы могли позволить себе в случае необходимости и перерасходовать их.

Наконец, о результатах артиллерийской подготовки на рассвете 13 января многое говорит тот факт, что после ее окончания наша пехота смогла пойти в атаку во весь рост. Войска первого эшелона армии перешли в наступление с рубежей, достигнутых передовыми батальонами. Это позволило идти в атаку по ровному месту, а не из низины, где раньше находились исходные районы для наступления. Кроме того, вступив в сражение с нового рубежа, наши части избежали необходимости с боем преодолевать глубокий овраг севернее Урыво-Покровского. Таким образом, хорошие результаты действий передовых батальонов и высокоэффективная артиллерийская подготовка в немалой степени способствовали успеху наступления главных сил.

Здесь необходимо сказать о задачах, которые им ставились. В соответствии с директивами Ставки и фронта было принято решение построить боевые порядки армии в два эшелона. В состав первого из них вошли 141-я, 25-я гвардейская, 340-я и 107-я стрелковые дивизии, 116-я, 150-я и 86-я танковые бригады. Им было приказано прорвать оборону противника на 10-километровом фронте н к исходу первого дня наступления выйти \392\ на рубеж населенных пунктов Сторожевое 1-е — Болдыровка — Девица. Второй эшелон — 305-я стрелковая дивизия и 253-я стрелковая бригада — должны были войти в сражение на утро второго дня операции. Первой из них предписывалось наступать в направлении селений Красное, Алексеевка, второй — на северо-запад с целью обеспечения правого фланга ударной группировки армии. Проблема обеспечения правого фланга приобрела первостепенное значение. Дело в том, что справа от полосы прорыва, на 47-километровом пассивном участке, мы удерживали занимаемый рубеж силами всего лишь одного стрелкового полка, учебного и пулеметного батальонов. А противостоял им армейский корпус противника. Кроме того, севернее и северо-западнее, в районе Воронежа и Касторное, располагалась 2-я немецкая армия. Указанные выше стрелковый полк и два батальона продолжали демонстрацию сосредоточения войск для перехода в наступление. Но противник мог принимать это на веру до поры до времени, и следовало ожидать, что именно там он попытается действовать в ответ на удар со Сторожевского плацдарма. Угроза с этой стороны была тем более реальной, что мы начинали наступательную операцию без 4-го танкового корпуса, который по плану должен был наносить удар как раз на правом фланге 40-й армии. Поэтому мы вынуждены были оставить одну из двух истребительных бригад, усиленную армейским батальоном противотанковых ружей и учебным батальоном стрелковой дивизии, в обороне восточное села Сторожевое 1-е, к югу от которого находился участок прорыва. Кроме того, на правом фланге армии наступала сильная ударная группа в составе 141-й, 25-й гвардейской стрелковых дивизий, 253-й стрелковой и 116-й танковой бригад. Причем достигнутый ими в ходе операции рубеж должна была закрепить вторая истребительная бригада. Наконец, сверх всего этого командующий фронтом по моей просьбе направил в район восточное Сторожевского плацдарма из своего резерва 322-ю стрелковую дивизию, с тем чтобы она участвовала в парировании возможного контрудара справа.

Угрозу левому флангу, где на 28-километровом фронте остались только несколько боевых подразделений и два учебных батальона, предупредили действиями 107-й стрелковой дивизии и 86-й танковой бригады. После прорыва обороны они должны были, прикрывшись заслоном со стороны Коротояка, нанести удар на юг, на Острогожск. Этот город им предстояло освободить и тем самым рассечь окружаемую группировку врага уже во взаимодействии с наступавшими левее частями 18-го стрелкового корпуса и 3-й танковой армии.

Как видим, командование и штаб армии уделили очень большое внимание обеспечению флангов ударной группировки. На \393\ то у нас были веские основания. Излюбленным приемом немецко-фашистских войск в борьбе против наступающей группировки был удар, часто двусторонний, крупными силами под основание прорыва. Этот метод противник неоднократно применял на ряде фронтов. Мне ли было не помнить, как он в мае 1942 г. успешно осуществил именно такой двусторонний удар, приведший сначала к срыву Харьковской наступательной операции Юго-Западного фронта, а затем и к крупному поражению советских войск на юге. Таким образом, забота об обеспечении флангов, проявленная в 40-й армии, тоже была отражением приобретенного в ходе войны опыта. Он сказывался во всем. В заблаговременном накоплении достаточного количества боеприпасов, продовольствия и горючего. В хорошо налаженном управлении войсками путем широкого применения современных средств связи, в том числе радиосвязи. В согласованных действиях пехоты, танков, артиллерии, авиации. В принятых при подготовке операции мерах, которые позволили в ходе наступления не только парализовать действия вражеских танков и артиллерии, но и успешно уничтожать их.

Ранее уже говорилось о намеченных мерах по рассечению вражеской острогожско-россошанской группировки, в осуществлении которых принимали участие наши 107-я стрелковая дивизия и 86-я танковая бригада. Одновременно наступавшие справа от них войска армии должны были к исходу четвертого-пятого, дня выйти на рубеж Сторожевое 1-е — Касьянов — Новая Солдатка — Прудки — Иловское. Там, у г. Алексеевка, им предстояло соединиться с 15-м танковым корпусом 3-й танковой армии и тем самым замкнуть кольцо окружения вокруг острогожско-россошанской группировки противника.

Таковы были задачи войск 40-й армии в операции по окружению и рассечению этой группировки. Осуществление их, как уже показано, началось успешно. Однако поскольку 13 января R наступление перешла только 40-я армия, то против нее и направил противник свои контрмеры. Кроме 700-й танковой бригады, он в тот же день перебросил сюда два пехотных полка немецкой 168-й пехотной дивизии из полосы 18-го стрелкового корпуса. Это облегчило последнему начатые им на следующий день, 14 января, наступательные действия со Щучьенского плацдарма. На нашем же участке прибытие подкреплений противника несколько замедлило темп прорыва обороны. \394\

В первые часы боя резко обозначился успех наступления в центре и на левом фланге. Там действовали соответственно 340-я стрелковая дивизия генерал-майора С. С. Мартиросяна совместно со 150-й танковой бригадой подполковника И. В. Сафронова и 107-я стрелковая дивизия полковника П. М. Бежко с 86-й танковой бригадой подполковника В. Г. Засеева. При мощной поддержке артиллерии, непрерывным огнем обеспечивавшей атаку пехоты и танков, наступающие быстро продвигались вперед. Еще несколько слов об артиллерии, действовавшей прямо-таки синхронно с пехотой и танками в глубине обороны противника. Примерно треть артиллерии, находясь в боевых порядках позади пехотных цепей, сопровождала атаку пехоты и танков. Она уничтожала противотанковые средства противника и огневые точки, мешавшие продвижению пехоты. Другая треть огнем с закрытых позиций расчищала дальнейший путь пехоте и танкам, а последняя, меняя огневые позиции, приближалась к атакующим. Управление артиллерией мы централизовали, сосредоточив его в руках командующего артиллерией армии. В его распоряжении была хорошо налаженная связь — проволочная и радио. Благодаря этому имелась возможность в нужный момент организовать массированный огонь по местам сосредоточения противника как на переднем крае, так и в глубине обороны. Создавая таким образом перевес мощных огневых средств, мы могли влиять на исход боя, обеспечивать войскам армии непрерывное продвижение вперед. Части 340-й стрелковой дивизии, овладев Урыво-Покровским, наступали на Болдыревку. В этом районе 150-я танковая бригада столкнулась с контратакующими частями немецкой 700-й танковой бригады. Завязался ожесточенный бой. Потеряв 14 танков и около 200 пленных, противник оставил Болдыревку. Среди пленных оказался один из офицеров танковой бригады, чей танк таранила наша “тридцатьчетверка”. Он сообщил, что его бригада имела 60 танков и 40 штурмовых орудий. От него мы также узнали, что в этом бою участвовал первый эшелон в составе 30 танков, имевший задачу восстановить положение в районе Сторожевского плацдарма. Из этого следовало, что вражеское командование все еще не составило себе ясного представления о масштабах нашего наступления. Далее из показаний пленного явствовало, что нашим частям предстоит еще иметь дело со вторым эшелоном танковой бригады противника, находившимся в 5 км к западу от Болдыревки{157}. Освобождение этого населенного \395\ пункта и расположенной невдалеке высоты 177 означало, кроме всего прочего, что рокадная дорога Воронеж — Острогожск перерезана и тем самым стеснен маневр вражеских войск вдоль фронта.

107-я стрелковая дивизия к этому времени овладела опорным пунктом противника в с. Девица. Здесь было захвачено около 200 пленных. Части 25-й гвардейской стрелковой дивизии начали продвигаться вперед лишь во второй половине дня. Используя успешное наступление 340-й стрелковой дивизии, они обошли правый фланг противостоявшей дивизии и завязали бой за Довгалевку. Там они и встретились с одним из двух пехотных полков 168-й немецкой пехотной дивизии, прибывших в качестве подкрепления. Ожесточенное сопротивление врага удалось сломить лишь к утру 14 января. В целом войска армии в течение 13 января достигли значительного успеха. Наша ударная группировка прорвала главную полосу обороны противника на 10 км по фронту и в глубину, освободила населенные пункты Довгалевка, Болдыревка, Девица.

Задача первого дня операции была почти полностью выполнена. В этот день 40-я армия положила хорошее начало мощному наступлению советских войск, закончившемуся лишь два месяца спустя далеко на западе.

Воодушевленные ее первым успехом, 18-й стрелковый корпус и 3-я танковая армия 14 января также начали прорыв обороны противника. 40-я же армия в этот день продолжала наступление. Дальнейшая наша задача состояла в том, чтобы углубить прорыв и овладеть второй полосой вражеской обороны, на которую накануне мы вышли на отдельных направлениях. Тем самым мы должны были помешать противнику закрепиться на ней своими отступающими войсками и перебрасываемыми сюда резервами, довершить разгром противостоящей нам группировки. Эта задача осложнялась тем, что 14 января некоторые участки второй полосы вражеской обороны уже оказались занятыми частями трех немецких пехотных дивизий — упоминавшейся 168-й, а также 68-й и 88-й, успевшими подтянуться к фронту прорыва. Из всего этого следовало, что необходимо усилить натиск п увеличить темпы нашего наступления. Вот почему с утра 14 января были введены в бой 305-я стрелковая дивизия и 253-я стрелковая бригада из второго эшелона. 253-я стрелковая бригада, которой командовал подполковник М. Н. Красин, была укомплектована курсантами военных училищ. Она являлась одним из лучших соединений в составе 40-й армии и блестяще оправдала возлагаемые на нее надежды. Бригада была введена в бой в стыке между 141-й и 25-й гвардейской стрелковыми дивизиями, составлявшими как бы группу, в которую \396\ входила также 116-я танковая бригада. Два батальона последней тесно взаимодействовали со 141-й, а два других — с 25-й гвардейской стрелковыми дивизиями. Эта группа действовала 14 января весьма успешно. Части 141-й стрелковой дивизии, обойдя главные силы противостоявшей вражеской дивизии, нанесли ей с запада удар во фланг и в тыл. Нанеся поражение противнику, они к исходу дня овладели сильным узлом сопротивления в Сторожевом 1-м и завязали бой за Архангельское. Наступавшая левее 253-я стрелковая бригада, ломая сопротивление врага, с боями продвинулась на 8 км. В результате успешных действий этих двух соединений прорыв был расширен вправо, а действия главных сил армии надежно обеспечены с севера. Тем временем и 25-я гвардейская стрелковая дивизия продвинулась в западном направлении на 5 км, овладев населенным пунктом Мастюгино. Между действовавшими левее 340-й и 107-й стрелковыми дивизиями, которые наступали в юго-западном направлении, иступила в бой 305-я под командованием полковника И. А. Даниловича. Она оказалась, таким образом, на направлении главного удара армии, где обозначился наибольший успех. Части этой дивизии действовали умело и способствовали его дальнейшему развитию. К исходу дня они продвинулись на 5 км и вышли ко второй полосе обороны противника в районе Прилеп. 107-я стрелковая дивизия к югу от этого района овладела населенными пунктами Солдатское, Песковатка, Калинин, а также господствующим берегом р. Потудань. Итак, за два дня наступления армия расширила прорыв до 50 км по фронту и углубила его до 17 км, выйдя ко второй полосе обороны противника. Так как мы не захватили ее с ходу, дальнейшие атаки были перенесены на следующее утро. 15 января наиболее успешно действовали 141-я стрелковая дивизия и 253-я стрелковая бригада. Они продвинулись еще на 10 км, достигли рубежа Маслов Лог — Яблочное и создали реальную угрозу выхода на тылы 2-й немецкой армии в районе Воронежа.

В результате этого противник спешно начал снимать свои дивизии, располагавшиеся вдоль Дона, намереваясь бросить их против наступающих войск 40-й армии. 25-я гвардейская и 305-я стрелковые дивизии прорвали вторую полосу обороны противника в направлении Репьевка, Красное, продвинулись на 20 км и овладели рубежом Скорицкое — Фабрицкое — Комсомолец — Свистовка — Богословка. Противник в беспорядке отступал, бросая вооружение и технику. Только одной 25-й гвардейской стрелковой дивизии в этот день сдалось в плен 620 солдат и офицеров венгерских частей. Она также захватила 75 орудий разного калибра, 120 тракторов, 37 \397\ автомашин, 49 пулеметов, 37 минометов, 1123 винтовки, 120 повозок, 54 противотанковых ружья и три склада{158}.

В этот день самое сильное сопротивление противник оказывал на участке 107-й стрелковой дивизии. Вследствие этого она продвигалась медленнее, чем в предшествующие дни. Для усиления натиска в юго-западном направлении мы перебросили сюда и 340-ю стрелковую дивизию, оставив прикрытие на ее прежнем участке. К концу дня части этой дивизии освободили населенный пункт Терновая. По-прежнему действовавшая совместно с ними 150-я танковая бригада одновременно прорвалась через боевые порядки противника и овладела деревней Лесное Уколово. К исходу 15 января войсками армии была прорвана оборона противника на всю тактическую глубину. На правом фланге мы продвинулись вперед на 20 км, на левом — на 16, в центре — на 35. Тем самым были созданы условия для развития наступления на окружение и расчленение вражеской группировки во взаимодействии с 18-м стрелковым корпусом и 3-й танковой армией. Эти задачи были выполнены в последующие три дня. 17 января 107-я стрелковая дивизия вышла к г. Острогожску, где соединилась с частями 18-го стрелкового корпуса. Этим была отрезана от основных сил противника часть войск, оборонявшаяся между Сторожевским и Щучьенским плацдармами. На следующий день главные силы 40-й армии вышли в район Иловское и совместно с 15-м танковым корпусом 3-й танковой армии, достигшим Алексеевки с юга, завершили окружение всей острогожско-россошанской группировки. Одновременно был образован и внешний фронт окружения. Он начал создаваться параллельно развитию наступления с целью окружения. 40-я армия силами двух стрелковых дивизий и стрелковой бригады образовала внешний фронт, удаленный на 40— 55 км от окруженной группировки врага, который проходил на рубеже Костенки — Россошка — Истобное — Караешник — Крестьянский — Хмелевое. Юго-западнее, на фронт Валуйки — Уразово, вышел 7-й кавалерийский корпус. Таким образом, стремительное развитие Острогожско-Россошанской операции привело

18 января 1943 г. к окружению группировки противника, противостоявшей центру и левому крылу Воронежского фронта. Ход событий оказался здесь настолько неожиданным для вражеского командования, что оно ничего не успело предпринять не только для предотвращения глубокого прорыва своей обороны, но даже для спасения попавших в окружение войск.

С 19 января кольцо вокруг окруженных вражеских дивизий начало сжиматься. К 27 января расчлененная на части \398\ острогожско-россошанская группировка противника была ликвидирована. Так в ходе Острогожско-Россошанской наступательной операции войска нашего фронта впервые при разгроме крупных сил врага сократили до минимума разрыв во времени между прорывом обороны и окружением, расчленением и уничтожением группировки противника. Вскоре после начала операции мне на передовой командный пункт позвонил А. М. Василевский. Он сразу же сообщил, что звонит по поручению И. В. Сталина. Верховный Главнокомандующий поздравлял войска 40-й армии и объявлял им благодарность за успешные действия по окружению и разгрому противника в ходе Острогожско-Россошанской операции. В тот же день об этом узнали все воины 40-й армии. Поздравление Верховного Главнокомандующего было для каждого из нас радостным, окрыляющим событием, звавшим к новым ударам по противнику, к быстрейшему освобождению Родины от захватчиков.

Нам еще придется вернуться к событиям, относящимся к Острогожско-Россошанской операции левого крыла Воронежского фронта. Здесь же следует подвести некоторые ее итоги. Продолжалась она 15 дней. За это время наши войска окружили и уничтожили вражескую группировку войск на Дону между Воронежем и Кантемировкой. Участок железной дороги Лиски — Кантемировка был освобожден от противника, и мы вышли на рубеж р. Оскол, продвинувшись на запад на 140 км. Войска фронта полностью разгромили 14 вражеских пехотных дивизий, немецкую дивизионную группу “Фогеляйн” и 700-ю танковую бригаду. Кроме того, шести пехотным и одной танковой дивизиям противника было нанесено тяжелое поражение. Число пленных составило более 71 тысячи человек. Около 52 тыс. фашистских солдат и офицеров было убито.

Вот перечень взятых трофеев: 1400 артиллерийских орудий, 1270 минометов, 2650 пулеметов, около 30 тыс. винтовок, 294 противотанковых ружья, 18 огнеметов, 92 танка, 32 самолета, 6,2 тыс. автомашин, около 300 тягачей и тракторов, 250 мотоциклов, 2,5 тыс. велосипедов и столько же лошадей, 136 радиостанций, 700 км телефонного кабеля и огромное количество боеприпасов, в том числе 21,5 млн. патронов, около 2,2 млн. снарядов, 255 тыс. мин. Кроме того, были захвачены громадные запасы продовольствия, фуража и технического имущества, содержавшегося в 277 складах{159}.

Мы не располагаем полными сведениями о всех потерях острогожско-россошанской группировки противника с 12 по 27 января 1943 г. Однако показательно сопоставление безвозвратных потерь обеих сторон. У противника они составляли в целом \399\ свыше 123 тыс. человек, а потери наших войск — 4527, или в 27 с лишним раз меньше{160}. Эти цифры говорят сами за себя. Любопытная деталь: пленных было так много, что мы оказались не в состоянии конвоировать их. Поэтому были созданы так называемые сборные пункты. Наши солдаты ограничивались тем, что объясняли пленным, куда идти. Те отправлялись в указанном направлении, спрашивая у всех встречных, где сборный пункт. Вереницы пленных брели на восток, а советские войска, и среди них 40-я армия, спешили на запад. Воодушевление было огромное, грудь распирала радость: наступил долгожданный час! Мы били фашистов, освобождали родную землю и изнывавших в неволе отцов, матерей, сестер, братьев, детей. В славном, незабываемом январе 1943-го у всех нас словно выросли крылья, чтобы быстрее гнать врага на запад.

Кстати, о крыльях в буквальном смысле слова, о нашей авиации. Я не раз упоминал о господстве противника в воздухе во время многих больших сражений, в которых мне пришлось участвовать. Быть может, гораздо чаще, чем хотелось бы, упоминаются на страницах этой книги непрерывные удары \400\ вражеских военно-воздушных сил, не раз прижимавших к земле атакующие войска Красной Армии. Увы, так было в мае 1942 г. под Харьковом, в июле и августе того же года — на Дону, в сентябре — к северу от Сталинграда. И вот словно свершилось чудо, и все стало по-иному. Начало сказываться то, что в битве под Сталинградом вражеской авиации были нанесены невосполнимые потери в материальной части и истреблены ее лучшие летные кадры. Следует подчеркнуть, что в период Острогожско-Россошанской наступательной операции мы еще не овладели господством в воздухе. Напротив, на стороне противника было полуторное превосходство в авиации. Но ведь это всего только полуторное, а не трех- и пятикратное, как было до сих пор! Причем, если раньше у врага было намного большие и истребителей и бомбардировщиков, то теперь он сохранял преимущество лишь в численности последних. Советская истребительная авиация оказалась уже в состоянии помешать попыткам бомбардировать с воздуха наступающие войска Красной Армии. В воздушной битве, развернувшейся во время Острогожско-Россошанской операции, победу одержала наша авиация. Она была представлена 2-й воздушной армией, которой командовал генерал-майор авиации К. Н. Смирнов. Эта армия имела ограниченный боевой состав, но ее задачи были тесно согласованы с действиями наземных войск. Начиная с третьего дня операции, в строгом соответствии с планом, она выполняла заявки и штаба 40-й армии. Благодаря такому четкому взаимодействию на поле боя вражеская авиация оказалась не в силах помешать нашему наступлению и в конечном счете потерпела поражение. Острогожско-Россошанская наступательная операция явилась важным звеном в системе наступательных операций зимней кампании 1942/43 г. Она проводилась в выгодных для советских войск условиях: в тот же период войска Донского фронта осуществляли операцию по ликвидации окруженной сталинградской группировки противника; армии Юго-Западного фронта успешно продвигались на ворошиловградском направлении; тогда же начался разгром и северо-кавказской группировки противника и, наконец, войска Ленинградского и Волховского фронтов приступили к прорыву блокады Ленинграда.

Говоря об Острогожско-Россошанской наступательной операции, нужно подчеркнуть, что она дала богатый опыт организации и проведения прорыва обороны противника. Буквально в течение нескольких дней эта операция привела к резкому изменению соотношения сил в полосе Воронежского фронта в пользу советских войск. Это позволило Ставке Верховного Главнокомандования осуществить силами фронта подготовку Воронежско-Касторненской и Белгородско-Харьковской наступательных операций. \402\

Источник - сайт "Военная литература"

Полковник Митрофанов вскрыл пакет. Так и есть: распоряжение командующего армией генерала П. С. Рыбалко о переброске корпуса по железной дороге в новый район. Погрузку личного состава, техники, вооружения, боеприпасов предписывалось произвести на станции, находившейся в 30—40 км от района расположения танковых бригад. Далее двигаться до станций Таловая и Бутурлиновка.

На рассвете 23 декабря 1942 года началась погрузка. Ограниченное количество подвижного состава привело к тому, что последний эшелон ушел со станции не 24 декабря, как планировалось, а лишь в час ночи 26 декабря. Двигались медленно. Подолгу стояли на маленьких станциях, разъездах. Участились налеты вражеской авиации. С рассветом 27 декабря один из эшелонов подвергся сильной бомбардировке с воздуха.

Тяжелые потери корпус понес от ударов гитлеровской авиации на станции Бутурлиновка 28 декабря. Казалось, ничто не предвещало беды. Железнодорожный состав благополучно подошел к конечному пункту следования. Уже получен сигнал о начале выгрузки. Солдаты и офицеры снимали крепления на платформах, выкатывали орудия, выносили из вагонов ящики с боеприпасами и другими грузами. И вдруг — резкий гул самолетов, свист бомб. Одна из них угодила в железнодорожную будку. Осколки кирпича и щебня взметнулись вверх, застучали по крышам вагонов, дробно ударялись о рельсы. Бойцы укрывались кто где мог. Другой бомбой разнесло несколько вагонов и платформ. Вздыбились искореженные рельсы, вспыхнул пожар.

Тяжело переживали танкисты смерть командира корпуса полковннка М. И. Чеснокова.

Однако ни налеты вражеской авиации, ни потери в людях и технике не могли приостановить выполнения задачи. Представитель штаба Воронежского фронта, в который теперь входила 3-я танковая армия, вручил полковнику В, А. Митрофанову, назначенному после гибели полковника М. И. Чеснокова на должность командира 12-го танкового корпуса, распоряжение о сосредоточении корпуса в районе Кантемировки.

3 января 1943 года, совершив почти 200-километровый марш, соединения 12-го танкового корпуса достигли намеченного района. Расположив технику в лесу, танкисты маскировали ее, В частях и подразделениях были проведены митинги, партийные и комсомольские собрания. Солдатам и офицерам был зачитан Указ Президиума Верховного Совета СССР о введении новых знаков различия -погон. Это сообщение было принято с большим воодушевлением всеми воинами.

Какую задачу предстояло решить войскам 12-го танкового корпуса?

В те январские дни 1943 года Воронежский фронт готовился к наступлению на Верхнем Дону. Это наступление входило в общий замысел Ставки. Воронежскому фронту надлежало окружить и уничтожить войска противника в районе Острогожск, Россошь, освободить железнодорожную линию Лиски — Кантемировка и выйти на рубеж Репьевка, Буденное, Валуйки, Покровское (50 км южнее Валуйков).

План Острогожско-Россошанской операции, разработанный командованием Воронежского фронта, предусматривал нанесение одновременных ударов тремя группировками но сходящимся направлениям. 40-я армия под командованием генерала К. С. Москаленко должна была наступать на Алексеевку. Сюда же наносила удар с юга, из района северо-западное Кантемировки, 3-я танковая армия, которой командовал генерал П. С. Рыбалко. Третья ударная группировка действовала из района юго-восточнее Лиски на Карпенково. 12-й танковый корпус, входивший в 3-ю танковую армию, должен был развить успех в полосе 180-й и 48-й гвардейской стрелковых дивизий.

Наступление войск Воронежского фронта намечалось на 14 января. Однако уже 12 января в результате разведки боем передовым батальонам 25-й гвардейской и 107-й стрелковых дивизий 40-й армии на 6-километровом фронте удалось вклиниться в оборону противника на 3—3,5 км. Стремясь использовать успех передовых батальонов, командование фронта ввело в сражение основные силы 40-й армии на день раньше намеченного срока.

Сутками позже, 14 января, началось наступление 3-й танковой армии. Прорыв неприятельской обороны стрелковыми соединениями из района Кантемировки осуществлялся медленно, поэтому в бой были введены 12-й и 15-й танковые корпуса. Это определило исход сражения. Уже в первый день боев оборона врага была прорвана и подвижные соединения продвинулись на глубину до 25 км. 12-й танковый корпус наступал по двум направлениям. 97-я танковая и 13-я мотострелковая бригады во взаимодействии с частями 48-й гвардейской стрелковой дивизии и соединениями 15-го танкового корпуса получили задачу к исходу 14 января овладеть Михайловкой и далее наступать в направлении западной окраины Россоши. 30-й и 106-й танковым бригадам, наступавшим правее, надлежало овладеть Митрофановкой и выйти на юго-восточную окраину Россощи.

Несмотря на упорное сопротивление войск 3-го венгерского корпуса и 4-й альпийской дивизии итальянцев, а также сильную январскую пургу, соединения 12-го танкового корпуса успешно продвигались вперед. Особенно ощутимы были успехи на правом фланге, где наступали 30-я и 106-я танковые бригады. Совместно с частями 180-й стрелковой дивизии они овладели станцией Пасеково, Митрофановкой и устремились к Россоши.

На рассвете 15 января передовой отряд 106-й танковой бригады, возглавляемый лейтенантом Д. С. Фоломеевым, вышел на южную окраину города. Завязался короткий, но ожесточенный бой. Стремясь остановить продвижение советских танков, гитлеровцы открыли по ним огонь из противотанковых орудий, укрытых за каменными строениями и па перекрестках улиц. Выстрелы следовали один за другим. Звенели осколки снарядов, ударяясь о броню. Вспыхнула одна из наших машин, но остальные продвигались вперед.

Когда бой ненадолго утих, экипажи услышали крик:

— Помогите! Товарищи, спасите!

К командирскому танку бежала женщина.

Фоломеев открыл люк, приподнялся.

— Что случилось?

— Детишек хотят спалить, ироды!—кричала женщина, показывая на пылавший дом.

Несколько солдат ринулись к дому. Из подвала они вынесли задыхавшихся от дыма худых, изможденных детей.

Как потом выяснилось, в последнюю ночь гитлеровской оккупации жители одной из улиц Россоши решили спрятать своих детей в каменном подвале уцелевшего деревянного дома. Об этом стало известно фашистам. На рассвете они подожгли дом.

Вызволив из подвала детей, отряд, возглавляемый лейтенантом Фоломеевым, продолжал выполнять задачу.

В это же время танковая рота под командованием старшего лейтенанта В. Н. Цыганка продвигалась в сторону аэродрома. Захватив несколько транспортных самолетов, готовых к взлету, рота Цыганка вернулась на окраину Россоши. Танковый батальон под командованием капитана В. И. Васильева вел бой за железнодорожную станцию, которую обороняли два батальона вражеской пехоты, поддержанные артиллерией. Две тридцатьчетверки, лавируя между разрывами снарядов, прорвались к зданию вокзала. Капитан Васильев успел заметить, как вздыбилась, попав на противотанковую мину, машина лейтенанта А. И. Фалина. В этот же момент раздался оглушительный удар — вражеский снаряд попал в танк Васильева. Машина остановилась, и к ней стали приближаться гитлеровцы.

— Сдавайся, рус! — кричали они.

Васильев приоткрыл люк и бросил гранату. После взрыва наступила недолгая тишина. Вновь двинувшихся к машине фашистов встретили пулеметные очереди. Экипажу удалось выбраться из танка, укрыться в соседнем доме, занять оборону и продержаться там до тех пор, пока на выручку не подоспели товарищи.

Бои за город принимали все более напряженный характер. Гитлеровцы цеплялись за каждый дом. Особенно тяжелые бои разгорелись в районе железнодорожной станции, где находилось несколько эшелонов противника. Очередную решительную атаку возглавил командир 106-п танковой бригады полковник И. Е. Алексеев. Машина комбрига первой достигла железнодорожных путей, забитых вагонами. Вокруг рвались снаряды, мины, строчили пулеметы, метались в панике гитлеровцы.

И вдруг из-за каменного строения ударила пушка — раз, другой, третий. Танк комбрига охватило пламя.

— Продолжайте атаку! — услышали в наушниках танкисты голос своего командира. Это были его последние слова. Они прозвучали как наказ беспощадно громить врага.

Основные силы корпуса уже дрались в центре Россоши, а остальные охватывали город. Опасаясь оказаться в окружении, фашистский гарнизон стал спешно эвакуироваться. Но мало кому из гитлеровцев удалось спастись. Город был освобожден от захватчиков.

И, как нередко бывало на войне, после оглушительных канонад, воя снарядов и мин наступила тишина. Затих бой. Потянулись колонны военнопленных. Повсюду виднелась искореженная вражеская техника.

В братской могиле в центре города танкисты похоронили товарищей и своего отважного командира полковника И. Е. Алексеева.

Имена мужественных защитников Родины никогда не забудутся. За отвагу и храбрость командиру 106-й танковой бригады полковнику И. Е. Алексееву было присвоено звание Героя Советского Союза. Этого высокого звания удостоен также отважный танкист лейтенант Д. С. Фоломеев. Более ста воинов корпуса награждены орденами и медалями Советского Союза. Старшим лейтенантам Е. Д. Мудраку и В. Н. Цыганку вручен орден Ленина.

Жители города свято чтут память о танкистах 12-го танкового корпуса, обо всех воинах, освобождавших Россошь. Учащиеся 64-й средней школы, узнав о подвиге Героя Советского Союза Д. С. Фоломеева, разыскали героя, переписывались с ним, часто встречались. Д. С. Фоломеев умер в 1954 году, однако память о пем живет и поныне. В школьном музее висит его портрет. Здесь юные патриоты проводят пионерские сборы, комсомольские собрания, рассказывают о подвиге советских воинов, изгнавших гитлеровских захватчиков из Россоши.

После небольшой паузы 17 января 1943 года наступление возобновилось. К вечеру того же дня 30-я танковая бригада с ходу овладела населенным пунктом Постоялый, пленив около батальона гитлеровцев. Успешно действовала 13-я мотострелковая бригада под командованием подполковника И. И. Фесина. 106-я танковая бригада встретила упорное сопротивление фашистов, засевших в Ольховатке, Малых и Больших Базах. Однако под натиском наших войск противнику пришлось отступить. В этих боях было уничтожено около 400 гитлеровцев, взяты большие трофеи: до 700 автомобилей, 15 орудий, 8 танков, 60 пулеметов, 12 складов с продовольствием, боеприпасами и имуществом.

Утром 18 января после тяжелейшего ночного боя соединения корпуса сосредоточились в районах Карпенково и Татарине. Здесь их застала радостная весть: за разгром немецко-фашистских войск в районе Россоши приказом Верховного Главнокомандующего личному составу 12-го танкового корпуса объявлялась благодарность.

Вечером 18 января 15-й танковый корпус и 305-я стрелковая дивизия 40-й армии соединились в районе Алексеевки и завершили окружение крупной вражеской группировки: главных сил 2-й венгерской армии, 8-го итальянского и 24-го немецкою танкового корпусов, корпуспой группы «Крамер» — всего 13 дивизий. Утром следующего дня батальоны 12-го танкового корпуса в районе Карпенково соединились с частями 18-го отдельного стрелкового корпуса. Таким образом, окруженная группировка противника была еще и рассечена на две изолированные части: первая из них (пять дивизий) — в районе Острогожск, Алексеевка, Карпенково, вторая (восемь дивизий) — в районе севернее и северо-восточнее Россоши.

Вражеские войска предпринимали отчаянные попытки вырваться из окружения и пробиться yа запад. Но это им не удалось. К 27 января окруженная группировка была ликвидирована.

В наступательной операции, продолжавшейся 15 дней, войска Воронежского фронта прорвали оборону противника на 250-километровом фронте и продвинулись на 140 км. Они освободили около 3 тыс. населенных пунктов, важные в оперативном отношении железнодорожные участки Лиски — Кантемировка и Лиски — Валуйки, что создавало благоприятные условия для дальнейшего наступления на харьковском направлении и в Донбассе.

В успешном осуществлении Острогожско-Россошанской операции важную роль сыграли танковые и механизированные соединения, в том числе и 12-й танковый корпус. Хотя наступление развивалось в чрезвычайно тяжелых условиях — непрерывные метели, снежные заносы сделали дороги непроходимыми, танки уверенно пробивались вперед. В этой операции значительно шире, нежели в предыдущей, командование 12-го танкового корпуса использовало передовые отряды, которые решительным продвижением на важных направлениях упреждали врага, захватывали выгодные рубежи и обеспечивали выход главных сил на пути отхода противника.

Устойчивой и надежной оказалась организация связи и взаимодействия как между бригадами и батальонами, так и с соседями, что обеспечило четкость выхода корпуса в указанные районы, быстрое завершение окружения противника в районе Карпенково. Личный состав 12-го танкового корпуса в этой операции приобрел ценный опыг боев за крупные населенные пункты. Глубокий обход или охват с одновременным нанесением ударов с нескольких направлений — вот что было характерным, например при вpятии Россоши. Большой опыт приобрели командиры b штабы в использовании танков зимой, в отрыве от тылов. Воины корпуса в Острогожско-Россошанской операции еще больше закалили свою волю к победе, получили большой боевой опыт.

Через несколько дней 12-й танковый корпус от Карпенково был повернут на юго-запад, на Валуйки. Совершив труднейший 150-километровый марш в условиях снежных заносов, 28 января 1943 года его соединения сосредоточились в районе Валуйков, где стали готовиться к наступлению на Харьков.

Источник - Н. Г. Нерсесян "Киевско - Берлинский", М., 1974.

Последнее обновление 22.10.2002 год