Сильнее, чем когда-либо раньше, Египет был охвачен ненавистью. Израиль постоянно называли не иначе, как "врагом", и египтяне горели желанием ринуться в бой.

Великие державы были встревожены безрассудством Насера. Казалось, что благоразумие оставило его. После его очередного воинственного заявления президент Джонсон направил ноту египетскому послу в Вашингтоне с призывом к египтянам проявить сдержанность и не открывать первыми огонь. Той же ночью в 3.30 Насер был поднят с постели советским послом, который сделал экстренное заявление. Он настоятельно рекомендовал Насеру не начинать военных действий. В субботу 27 мая У Тан, который вылетел в Вашингтон в четверг ночью, не сделав какого-либо заявления, представил свой отчет Совету Безопасности. По его словам, президент Насер и д-р Риад заверили его, что Египет не "предпримет наступательных действий против Израиля". Главной целью египтян было "восстановление положения, существовавшего до 1956 года, и полное соблюдение обеими сторонами условий основного соглашения о прекращении огня между Израилем и Египтом".

У Насера сложилось искаженное представление о ситуации в результате полной неспособности египетской разведки правильно оценить соотношение сил. Маловероятно, чтобы Насер с самого начала кризиса стремился к вооруженному столкновению с Израилем. Но, по словам Абы Эвена, "он напоминал человека, отправившегося в Монте-Карло с 100 фунтами в кармане и поставившего всю сумму на рулетку. Всякий раз, когда выпадал его номер, он становился все более храбрым, чувствуя, что фортуна улыбается ему".

В Каире в течение десяти дней, предшествовавших войне, царила напряженная, но оптимистическая атмосфера. В отличие от населения Израиля, у египтян не было мрачных предчувствий. Хотя египетская армия заняла передовые позиции в Синае, создалось впечатление, что речь идет о словесных препирательствах, и взоры египтян обращены не столько к Израилю, сколько к Англии и Америке. Даже назначение генерала Даяна военным министром не было воспринято как симптом неизбежного столкновения.

В ночь на понедельник 29 мая на чрезвычайной сессии Совета Безопасности в Нью-Йорке Соединенные Штаты внесли предложение о том, чтобы Египет прекратил на некоторое время блокаду Тиранских проливов, предоставив ООН возможность урегулировать кризис. Однако египетский делегат возразил, что контроль над проливами является историческим правом арабов. Не надеясь собрать необходимое количество голосов, американцы даже не поставили свое предложение на голосование.

29 мая президент Насер предостерег Соединенные Штаты и Англию, что Египет будет считать их своими врагами, если они и дальше будут поддерживать Израиль. Обращаясь к национальному собранию вскоре после передачи ему всей полноты власти, он заявил: "Западные страны умаляют наше достоинство и отказываются признавать наши права. Мы научим их уважать нас... Мы противостоим не Израилю, а тем, кто за ним. Мы противостоим тем, кто создал Израиль". Коснувшись военного положения, он заявил, что "ОАР и ее союзники закончили свои приготовления к освобождению Палестины".

Но самым драматическим событием 30 мая было неожиданное прибытие в Египет короля Иордании Хусейна, который после 6-часовых переговоров в Каире подписал оборонительный пакт с президентом Насером. Этот внезапный поворот событий явился такой же неожиданностью для египетского народа, как и для всего мира. С давних пор оба деятеля были заклятыми врагами. Президент Насер в прошлом часто обвинял Хусейна в предательстве арабского дела.

На следующий день президент Ирака Ареф, ранее отклонивший просьбу Хусейна направить войска в Иорданию, согласился прийти ему на помощь в его противоборстве с Израилем. Иракские войска и танковые части вступили в Иорданию. Левый режим в Сирии, оказавшийся в положении "третьего лишнего" после заключения пакта между Насером и Хусейном, дал волю своему негодованию и заклеймил Иорданию как "очаг предательства".

Израиль, армия которого на 4/5 состояла из резервистов, не мог до бесконечности держать свои войска под ружьем. Уже в конце мая многие магазины и торговые предприятия были закрыты, заводы и фабрики работали с перебоями, некому было убирать урожай. Израиль не мог мириться с подобной ситуацией. Но, с другой стороны, страна не могла понизить степень своей отмобилизованности, пока существовала угроза внезапного нападения соседних государств.

Перед лицом арабской угрозы израильский народ обратил свои взоры на одного человека - генерала Моше Даяна, победителя в Синайской кампании 1956 года.

Вооруженные силы, которые оказались под командованием Даяна за неполные 80 часов до начала войны были замечательной и единственной в своем роде военной машиной. Они формировались из сельскохозяйственных рабочих, зеленщиков, водителей такси и состоятельных деловых людей на четыре пятых из резервистов. Тем не менее в деле защиты своей родины это была одна из лучших армий, какие когда-либо видел мир. В мае 1967 года Израиль располагал 50-60 тысячами солдат, из которых только 10-12 тысяч были кадровыми военными. После всеобщей мобилизации Израиль мог выставить армию в 264 тысячи человек. В Израиле после прохождения действительной военной службы сроком 30 месяцев (до ноября 1966 года - 26 месяцев) военнообязанные переводятся в запас.

Довольно значительная часть израильской армии может быть призвана под ружье в течение одних суток, а для проведения всеобщей мобилизации требуется трое суток.

Вывод войск Объединенных Наций создал напряженную обстановку на израильско-египетской границе, в особенности в районе Газы. В результате поездки в кибуц Кфар-Аза, предпринятой после вывода этих сил, выяснилось, что рабочие на полях и солдаты израильской армии, патрулировавшие границу, как правило, каждый день подвергались ружейному и артиллерийскому обстрелу, а за несколько дней до начала войны зажигательные снаряды сожгли на корню 500 акров пшеницы в соседнем кибуце Нахал-Оз.

Одной из самых сильных сторон израильской армии является ее высокая маневренность и отказ от шаблонных приемов, описанных в учебниках тактики. Израильские методы ведения боя предоставляют свободу действия вне рамок общего детального плана. Эти методы были усовершенствованы в ходе войны 1948 года, и их эффективность подтверждена во время Синайской кампании 1956 года. Моше Даян, который был душой израильской победы в 1956 году, и Арик Шарон, командовавший парашютистами, сброшенными на перевал Митле в начале той же Синайской кампании, развили и усовершенствовали современную технику ведения боя.

В конце первой недели июня израильтяне поняли две вещи. Во-первых, что они не навлекут на себя недовольства президента Соединенных Штатов, как в 1956 году. Во-вторых, что Советский Союз не вмешается.

Дело было не только в том историческом поцелуе, которым обменялись Насер и король Хусейн в каирском аэропорту: израильтянам стало также известно, что египетский генерал Риад прибыл в Амман, чтобы создать там передовой командный пункт, и что иорданские войска переданы под его командование. Помимо этого, в субботу вечером 4 июня авангард иракской пехотной дивизии и подразделение из более 150 танков начали переправу через реку Иордан, продвигаясь на запад. Это накопление иракских войск, которое должно было завершиться в конце недели, создало новую и очень серьезную угрозу Израилю. Полагая, что израильские силы могут эффективно бороться с 800 египетскими танками в Синае, израильское командование восприняло появление 300-400 дополнительных танков противника в непосредственной близости к основным воздушным базам и населенным центрам своей страны как нетерпимую опасность. Кроме того, египетские летчики стали вести себя слишком нагло. В течение десяти лет, с 1956 года, не наблюдалось ни одного нарушения израильского воздушного пространства египтянами, тогда как только за две недели конфликта произошло не меньше трех инцидентов с египетскими самолетами МИГ-21. Описав полукруг над территорией между Мертвым морем и Эль-Аришем, египтяне пролетели над некоторыми важнейшими авиабазами Израиля и районами сосредоточения основной части израильских бронетанковых сил. Эти полеты производились на высоте 50-60 тысяч футов со скоростью 1,7 мах. Египтяне находились над территорией Израиля не больше 4 минут, и поэтому их не могли перехватить.

Другой фактор, побуждавший израильтян действовать, заключался в том, что Израиль вновь обрел - это поняли немногие как в Израиле, так и за его пределами - фактор внезапности. Почти все наблюдатели, следившие за развитием кризиса - журналисты, дипломаты и военные эксперты, - считали, что стратегическое положение Израиля сильно ухудшилось с тех пор, как египтяне приступили к концентрации 90-100тысячной армии и 800 танков на Синайском полуострове. За неделю до начала войны израильтяне сетовали в один голос: "Мы упустили свой поезд". Несомненно, что официальный Каир, пережив несколько напряженных и тревожных дней, почувствовал облегчение и решил, что он одержал победу без войны.

При таком положении вещей израильтяне приняли решение нанести удар. На тайном заседании, начавшемся ночью 3 июня и закончившемся утром 4 июня, последние сомнения и колебания были отброшены или преодолены. В воскресенье вечером солдаты и летчики узнали, что на следующее утро начнется война.

Когда в ночь на четверг 1 июня Даян приступил к обязанностям министра обороны, он был уже вполне в курсе всех дел. В течение двух предыдущих недель он, с разрешения премьер-министра и начальника генерального штаба генерала Рабина, был занят инспектированием полевых частей и, в особенности, просмотром с командирами их планов. С четверга до субботней ночи он внес ряд изменений в планы, не отступая от первоначальной концепции кампании. Эта концепция предусматривала сдерживание сил противника на иорданском и сирийском фронтах и одновременно уничтожение египетской армии на Синайском полуострове.

На другой день - за день до начала войны - в редакции газет в Израиле и во всем мире поступили фотографии отдыхающих израильских солдат, которые загорали на пляжах. В качестве одного из элементов израильского плана дезинформации нескольким тысячам израильских солдат был предоставлен отпуск на субботу. Египетский шпион в Тель-Авиве мог с полным основанием послать донесение о том, что страна охвачена каникулярным настроением.

Не подлежит сомнению, что, в общем, израильский маневр достиг своей цели. Египетских генералов видели на теннисных кортах Каира; все говорило о том, что почти никто не думал о возможном скором ударе.

Считалось, что Израиль "упустил свой поезд" по той причине, что он утратил инициативу, а с появлением 80-тысячной армии и 800 танков на его южной границе стратегическое соотношение сил резко изменилось в пользу арабов. При этом забывали о соотношении сил в воздухе, где решалась судьба войны. Сторона, достигшая здесь превосходства, приобретала власть над армией и гражданским населением противника. Но в воздухе соотношение сил не претерпело сколько-нибудь значительных изменений. В дебет Израиля следовало внести большую вероятность иорданского и иракского вмешательства. В кредит - то, что большая часть египетской авиации была сосредоточена на передовых синайских базах вблизи границ, где их самолеты были гораздо более уязвимы.

Уловив в глазах Насера зловещий блеск, Израиль, подобно ковбою Дикого Запада, не стал дожидаться, когда противник нажмет курок.

15 мая. Парад по случаю Дня независимости в Израиле. Передвижение египетских войск через Каир в направлении Синайского полуострова. Израиль привел свои войска в состояние готовности.

16 мая. Введение чрезвычайного положения в Египте. Все войска находятся в состоянии полной боевой готовности. Все вооруженные силы отмобилизованы и передислоцированы для занятия оборонительных рубежей на израильской границе.

17 мая. В заявлениях, сделанных в Каире и Дамаске, утверждается, что ОАР и Сирия "готовы к бою". Продвижение крупных египетских сил на восток Синайского полуострова. Из Аммана сообщают о проведении мобилизации в Иордании.

18 мая. Каирское радио продолжает сообщать о приведении сирийских и египетских войск в состояние максимальной боевой готовности. Ирак и Кувейт объявили мобилизацию. Тель-Авив объявил о принятии "надлежащих мер".

19 мая. Официально выведены чрезвычайные войска ООН; в Газе спущен флаг ООН и объявлено о роспуске войск Объединенных Наций на Ближнем Востоке.

20 мая. Израиль закончил частичную мобилизацию.

21 мая. Ахмед Шукейри сказал, что 8-тысячная Армия освобождения Палестины поставлена под командование ОАР, Сирии и Ирака. Призыв резервистов в Египте.

22 мая. Г-н Эшкол сообщил об увеличении синайской армии Египта с 35 до 80 тысяч человек за несколько дней. В Каире объявлено о принятии Насером предложения Ирака об оказании Египту военной помощи в случае войны.

23 мая. Король Саудовской Аравии Фейсал, находившийся с визитом в Лондоне, заявил, что он отдал приказ вооруженным силам Саудовской Аравии быть готовыми участвовать в отражении израильской агрессии.

24 мая. Согласно поступившим сообщениям, американский VI флот (около 50 военных кораблей) сосредоточен в восточной части Средиземного моря. В Аммане официально объявлено о проведении всеобщей мобилизации и о разрешении войскам Ирака и Саудовской Аравии вступить в Иорданию. Сообщают о концентрации 20-тысячной армии Саудовской Аравии на саудовско-иорданской границе в районе Акабского залива.

26 мая. Президент Насер сказал в Каире, что если разразится война, Израиль будет окончательно уничтожен: арабы готовы к войне и победят.

28 мая. Всеобщая мобилизация в Судане.

29 мая. В Алжире сообщено об отправке алжирских воинских частей на Ближний Восток в помощь Египту.

30 мая. Иракские войска с их танковыми частями вступили в Иорданию.

1 июня. Переброска иракских самолетов из Хабании (район Багдада) на Г-3, самую западную базу у израильской границы.

3 июня. Приказ египетского командующего генерала Мортаджи по войскам в Синае: "Последствия этого неповторимого момента будут иметь историческое значение для нашей арабской нации и для Священной войны, благодаря которой вы восстановите похищенные у палестинских арабов права и вновь завоюете захваченную землю Палестины...". В тот же день многие израильские солдаты получили отпуск. Их видели (представители иностранной прессы и телезрители), как они развлекались на пляже.

В понедельник 5 июня в 7.45 утра израильская авиация нанесла свой первый удар. Он был направлен на десять аэродромов, из которых девять были атакованы точно в 7.45. Десятый, Фаид, был подвергнут бомбардировке несколько минут спустя, когда он был еще наполовину скрыт утренним туманом, стелившимся над каналом. Для одновременного выхода на объект, с целью максимального использования фактора внезапности, израильские пилоты точно следовали графику. Каждый налет совершался звеном самолетов из двух пар. Каждый самолет достигал своей цели и выполнял свое задание точно по графику. Все бомбы взрывались. Во время этого налета были атакованы следующие аэродромы: Эль-Ариш, Джебель Либни, Бир Гифгафа, Бир Тамада, Абу Суэйр, Кабрит, Инкас, Каир Западный, Бени Суэйф и Фаид.

Основная масса египетских самолетов была застигнута на земле. Единичные египетские самолеты, находившиеся в воздухе в момент начала израильского воздушного наступления, совершали тренировочные полеты. Это были четыре тренировочных самолета, которые пилотировались инструктором и тремя курсантами.

Главной задачей первого удара было разрушение взлетно-посадочных полос и уничтожение максимального количества вражеских самолетов МИГ-21. Это были единственные египетские самолеты, которые могли эффективно препятствовать израильским ВВС в осуществлении их цели - уничтожить египетскую бомбардировочную авиацию дальнего радиуса действия, представлявшую большую угрозу для гражданского населения Израиля. Восемь звеньев МИГ-21 были уничтожены, когда они выруливали к краю взлетно-посадочных полос. Ранее израильтянам удалось побудить египтян переместить 20 самолетов первой линии (12 МИГ-21 и 8 МИГ-19) из района Каира и канала, где были сосредоточены главные военно-воздушные базы Египта, на юг, в Хургаду, где самолеты фактически оказались вне битвы. Этот результат был достигнут за несколько дней до начала войны с помощью демонстративных разведывательных полетов израильской авиации на юге над Акабским заливом. Эти полеты убедили египтян, что израильское командование планирует заход левым флангом на южную оконечность Синайского полуострова, тогда как в действительности предполагалось нанесение удара правым флангом вдоль средиземноморского побережья. В Хургаде египетские самолеты фактически оказались вне района боев. Когда на Египет обрушился израильский молот, эти 20 МИГов не взяли курс на Луксор и другие базы Верхнего Египта, которые они могли бы в какой-то мере прикрыть с воздуха, а вылетели на север к базам в районе канала, где уже не было посадочных полос для приземления, и они стали добычей израильской авиации.

Кроме этих самолетов, в воздух поднялись только два звена по четыре МИГа, которым до их гибели удалось сбить два израильских самолета, участвовавших в атаке на египетские военно-воздушные базы.

Звенья израильских самолетов из 4-х машин каждое следовали разными курсами: одни, описав небольшой полукруг над морем, появлялись над египетскими базами в районе Каира, канала и Синая. Другие летели прямым путем, чтобы атаковать базы в Верхнем Египте. "Мы вовремя оказались за штурвалом", - говорил потом начальник оперативного управления израильского генерального штаба бригадный генерал Эзер Вейцман. Все израильские самолеты летели на чрезвычайно малой высоте, вероятно, не более 30 футов над землей или уровнем моря, и поэтому египетские радары не могли их засечь. По-видимому, израильтяне больше опасались русских и американских радаров, чем египетских.

В это время активность радаров в войне на Ближнем Востоке была в самом разгаре. Кроме египтян, располагавших шестнадцатью радиолокационными станциями только на Синайском полуострове, имелись другие любопытные, которые хотели пронюхать, что происходит.

Русские морские суда в районе зорко следили за ходом событий. Американский VI флот, который, помимо использования судовых радаров и разведывательного судна "Либерти", оснащенного электронным оборудованием, проводил регулярную авиаразведку с помощью самолетов, базирующихся на авианосце, не отставал от русских. Даже англичане наблюдали за районом из своей обсерватории на вершине горы Трудос на Кипре.

23 египетские радиолокационные станции (включая 16 в Синае) были выведены из строя израильской военной авиацией только в понедельник пополудни. Противорадарные действия, вероятно, стали применять после 7.45 утра в понедельник, чтобы не вызвать подозрений противника. Но несомненно, что после этого израильтяне устроили "игры" с египетской - и не только египетской - радарной системой: возможно, что они завели "игры" и с другими любопытными, развесившими свои длинные уши в этом районе мира.

Когда первая волна израильской авиации поражала свои цели, вторая волна была уже в пути, а третья поднималась в воздух.

В тылу для защиты воздушного пространства и баз самого Израиля командование израильских ВВС оставило только 12 самолетов: 8 для несения патрульной службы в воздухе и четыре на взлетно-посадочных полосах в состоянии готовности к старту.

Израиль вел крупную игру. Он мог все выиграть или все проиграть, но он рассчитал очень тщательно риск и метал свои карты с уверенностью и решительностью.

В течение 80 минут израильские самолеты беспрерывно бомбили египетские аэродромы. Затем, после десятиминутной передышки, последовали новые 80 минут бомбардировки. За эти 2 часа 50 минут израильтянам удалось уничтожить наступательный потенциал египетской авиации и покончить с ней как с боеспособной силой.

Всего в первый день войны были подвергнуты бомбардировке девятнадцать египетских аэродромов. Помимо десяти упомянутых выше баз, в это утро были атакованы также аэродромы в Мансуре, Хелуане, Эль-Минье, Альмазе, Луксоре, Деверсуаре, Хургаде, Рас Банасе и международный аэропорт в Каире. Израильтяне считают, что за эти 170 минут было уничтожено свыше 300 из всех 340 боевых египетских самолетов, в том числе все 30 бомбардировщиков дальнего радиуса действия ТУ-16.

Израильтяне должны были учитывать присутствие в Средиземном море советских военных судов, которые поддерживали прямую связь с египетским командованием и могли передать информацию египтянам через десять минут после ее получения советскими радарами. Поэтому генерал Ход рассчитал, что он располагает только несколькими часами для нанесения удара по египетской авиации, прежде чем начнется война с Иорданией и Сирией. Говоря точнее, у него было 4 часа. До полудня Иордания и Сирия не участвовали в действиях. К этому времени израильтяне уничтожили большую часть египетской авиации и могли обратить всю свою мощь против новых противников, которые с запозданием включились в войну. "Мне удалось покончить и с сирийской, и с иорданской авиацией за 25 минут", - сухо заметил Ход.

Сразу после налета, совершенного на другое утро иракскими самолетами на израильский город Нетанию, израильтяне подвергли бомбардировке самую западную иракскую военно-воздушную базу Г-3, расположенную на ирако-иорданской границе.

До наступления ночи второго дня войны израильтяне уничтожили 416 самолетов, из них 393 на земле.

Как израильтяне смогли одержать такую полную и молниеносную победу? Генерал Ход указал на следующие причины:

1. Шестнадцать лет подготовки было затрачено на эти восемьдесят минут начала войны "Мы жили с планом, мы спали на плане, мы питались планом Мы постоянно совершенствовали план".

2. Разведка доставляла точную информацию о передвижениях и активности авиации противника, о расположении и деталях работы воздушных баз, о развертывании ВВС противника, о расположении радарных станций и ракетных установок.

3. Первоочередную роль в успехе операции играло оперативное управление, показав свою способность правильно оценивать и учитывать сведения по мере их поступления, а также передавать новые данные и указывать летчикам в воздухе новью цели.

4. Точное выполнение плана летчиками (их средний возраст 23 года) было четвертым важнейшим условием победы. За этим стояли годы тренировки в искусстве пилотажа, навигации и точности бомбометания. "Обычно мы предусматривали, что результаты в боевой обстановке будут на 25 процентов ниже, чем на учениях, в связи с возбужденным состоянием летчиков и воздействием на него зенитного огня. Но результаты оказались лучшими, чем в условиях мирного времени. Причина этого, возможно, заключается в том, что летчики сконцентрировали все свои усилия на максимально точном и эффективном выполнении боевых задач. По-видимому, имело значение также то, что им не надо было соблюдать правил безопасности в воздухе, обязательных в мирных условиях. Мы были бы удовлетворены, если бы каждый наш самолет выполняя задание, уничтожил по одному самолету противника. Но фактически противник понес в несколько раз большие потери". В ходе одного налета две израильские машины уничтожили шестнадцать египетских бомбардировщиков на земле в течение четырех минут.

До 15 мая на Синайском полуострове были размещены две египетские дивизии: 20-я дивизия Армии освобождения Палестины в Газе и 2-я дивизия, растянутая вдоль израильско-египетской границы. За период с 15 мая до конца месяца к этим двум дивизиям были добавлены еще пять египетских дивизий: 7-я дивизия (Рафиах - Эль-Ариш), 3-я дивизия (Джебель Либни - Бир Хасне), 4-я танковая дивизия (Бир Гифгафа - Бир Тамада), 6-я пехотная дивизия (Нахл - Кунтилла) и бронетанковая группа особого назначения равная по силе одной дивизии (западнее Кунтиллы). После размещения этой новой армии 2-я дивизия была сосредоточена в районе Абу Агейла - Кусейма. Всего на полуострове было сосредоточено 100 тысяч солдат и 900-1000 танков.

По мнению командующего израильскими бронетанковыми войсками генерала Таля, египтяне заняли хорошие позиции, которые были приспособлены и для наступления, и для обороны. С одной стороны, они имели возможность нанести удар на восток через Южный Негев силами своей особой бронетанковой группы и 6-й пехотной дивизии, находившейся западнее Кунтиллы, и, соединившись с иорданскими войсками, отрезать Эйлат от остального Израиля. В этом случае Израиль лишился бы своего порта в Акабском заливе, и проект посылки флотилии, выдвинутый Англией и одобренный Америкой, утратил бы смысл. С другой стороны, предпочтя оборонительную тактику, египтяне, по словам генерала Таля, "блокировали все главные пути продвижения по пустыне благодаря крупной концентрации своих войск и сильно укрепленным позициям, часть которых строилась больше 20 лет. Единственный путь, открытый для продвижения, по которому генерал Иоффе провел свою танковую бригаду, пролегал через дюны. Египтяне, очевидно, считали их непроходимыми".

Разработанный генералом Рабином и его штабом план подразделялся на три этапа: первый этап - прорыв египетской обороны в ее двух наиболее сильных местах; второй - продвижение одной бронетанковой дивизии к горному кряжу восточнее Суэцкого канала для преграждения египтянам путей отхода: третий этап - окончательное уничтожение египетской армии.

Семи египетским дивизиям в Синае противостояли три израильские "дивизии" под командованием генералов Таля, Иоффе и Шарона. (Основной единицей израильской армии является бригада, которая пользуется полной оперативной самостоятельностью. Она насчитывает 3 тысячи солдат, имеет в своем подчинении танковые и артиллерийские подразделения, а также вспомогательные части и медицинскую службу. Израильская "дивизия" состоит из двух, трех или даже четырех бригад). Войска под командованием генерала Таля и генерала Шарона получили задание прорваться в двух намеченных направлениях. Дивизия генерала Иоффе, состоявшая от командира и ниже исключительно из резервистов, должна была совершить бросок через пустыню к перевалу Митле и другим горным перевалам на восточной стороне канала, отрезав противнику пути отхода в Египет. В рамках генерального плана командирам соединений и частей была предоставлена широкая свобода действия, их частные планы затем отсылались в генеральный штаб для критического обсуждения. Например, генерал Шарон сформулировал свой план штурма Абу Агейлы - второго по важности пункта, которым израильтяне стремились овладеть, - только за несколько дней до начала войны.

Отборные израильские бронетанковые части под командованием бригадного генерала Таля с 250-З00 танками получили задание осуществить начальный прорыв в районе Рафиах, неподалеку от средиземноморского побережья и южнее Газы. Главным объектом наступления был Эль-Ариш, расположенный на побережье в 30 милях западнее Рафиаха. Через него проходит железная дорога, соединяющая Газу с Кантарой. В этом городе была главная база, снабжавшая египетскую армию в Синае.

Оборона сильно укрепленной полосы Рафиах - Эль-Ариш была поручена 7-й египетской пехотной дивизии. Сам Рафиах, защищаемый бригадой, был к тому же окружен на большую глубину подковообразным минным полем, простиравшимся почти до побережья. Египтяне обосновались на сильно укрепленных позициях, тянувшихся к югу от Рафиаха до непроходимых песчаных дюн. Подступ к этим позициям, за которыми глубоко окопались две пехотные дивизии, защищенные колючей проволокой и противотанковыми орудиями, прикрывались широкими минными полями. В тылу позиций была размещена артиллерийская бригада со 122-миллиметровыми орудиями и дивизион 100-миллиметровых дальнобойных пушек. Эта артиллерия могла обрушить на израильтян 5 тонн снарядов в минуту.

Это был первый сухопутный бой в эту войну.

Под ураганным огнем артиллерии, пулеметов и противотанковых орудий северная бригада генерала Таля достигла позиций палестинцев у Хан-Юниса и начала их штурм. Израильские танки атаковали укрепления.

Тем временем на северном направлении передовые танковые батальоны Таля преодолели сопротивление противника у Шейх Зуэва и подошли к сильно укрепленным позициям египтян у Джирады, в пяти милях к востоку от Эль-Ариша.

В то время как силы Таля совершали свой прорыв у Хан-Юниса, в двадцати милях южнее одна из двух танковых бригад генерала Иоффе продвигалась через песчаные дюны к Бир Лахфану. Это было единственное направление, не загражденное укрепленными египетскими позициями. Израильтяне разведали этот маршрут еще в 1956 году. Их джипы часто застревали в песке, но, по мнению разведчиков, дорога все же была проходима для гусеничных машин. Несколько раз Иоффе приостанавливал свое продвижение, пока саперы с миноискателями шаг за шагом обезвреживали минное поле. Ни один израильский танк не подорвался. "Мы без труда определяли места, где могли быть мины", - заметил Иоффе, сопровождая свою широкую улыбку экспансивным медвежьим жестом. Его бригаде потребовалось 9 часов, чтобы продвинуться на 60 миль и достигнуть в понедельник в 18.00 района Бир Лахфан. Здесь он разместил свои войска с таким расчетом, чтобы заградить пути переброски египетских подкреплений из Джебель Либни и Абу Агейлы к Эль-Аришу, который к тому времени стал объектом стремительного наступления войск генерала Таля. Египтяне, как и предполагалось, пытались укрепить оборону Эль-Аришу, послав из Джебель Либни танковую бригаду и часть моторизованной пехотной бригады. В Бир Лахфане они наткнулись на танки генерала Иоффе. В результате завязавшегося боя были уничтожены 14 египетских танков. Бои продолжались с перерывами всю ночь, но во вторник в 10 часов утра египтяне, не выдержав удара израильской авиации, обратились в бегство. Одна из танковых частей Иоффе преследовала их.

В ночь с воскресенья на понедельник передовые танковые батальоны Таля прорвали египетскую линию обороны в районе Джирады, и командир северной бригады смог рапортовать о том, что его танковый батальон прорвался в Эль-Ариш.

Только абсолютное превосходство в воздухе, достигнутое израильской авиацией в первые три часа войны, сделало возможным быстрое наступление израильтян через Рафиах на Эль-Ариш. Даже в понедельник утром, когда израильская авиация сражалась с военно-воздушными силами и Египта, и Сирии, и Иордании, командующие израильскими наземными силами могли вызвать авиацию для бомбардировки наиболее укрепленных позиций противника.

Бой за Рафиах и Эль-Ариш велся израильтянами "невзирая на потери". Но после прорыва Таль счел своей главной задачей свести потери к минимуму. Поэтому он приказал командиру южной бригады предпринять то, что он назвал "хитроумной атакой" на египетские позиции, расположенные в стороне от Бир Лихфана, к юго-востоку от Эль-Ариша. Командиру бригады было приказано придвинуть танковый батальон к египетским позициям и вступить в перестрелку с противником с дальнего расстояния. Новые части не должны были пока участвовать в бою, и батальон воздерживался от атаки до получения личного приказа Таля. Благодаря дальнобойности и высокой точности огня британских 105-миллиметровых орудий, израильские "Центурионы" смогли подавить с большого расстояния противотанковые орудия в их бетонированных бункерах и уничтожить размещенные за этими орудиями танки Т-54.

После прорыва, осуществленного войсками Таля у Хан-Юниса и Рафиаха, израильская бригада вступила с юга в полосу Газы и продвигалась в северо-восточном направлении на город Газу, очищая по пути позиции от палестинцев. Газа была взята во вторник в 12.45 дня. Пока один мотопехотный батальон Таля вел упорные уличные бои в Эль-Арише, его отряд саперов, усиленный танками и самоходными орудиями, наступал на запад вдоль побережья в направлении канала.

Сам Таль во главе остальных своих войск направился для соединения с частями генерала Иоффе на юг, в Джебель Либни, овладение которым являлось промежуточной задачей обоих генералов. Здесь они должны были согласовать свои планы на следующий этап кампании и получить новые приказы по радио.

Пока войска генерала Таля осуществляли начальный прорыв в районе Рафиаха, а танковая бригада генерала Иоффе продвигалась с боями через дюны, генерал Шарон выводил своих людей и технику из оборонительных позиций в районе Ницаны, чтобы в понедельник вечером завершить окружение египтян в Абу Агейле и приготовиться к ночному штурму.

Абу Агейла - второй пункт, избранный израильтянами для прорыва. Этот участок обороны расположен среди дюн в 15 милях к западу от египетско-израильской границы.

Танковая бригада Шарона пересекла границу в понедельник в 9.00 утра. Она продвинулась к Абу Агейле и к полудню с ходу овладела передовыми позициями 2-й египетской дивизии, уничтожив при этом несколько танков.

Прорвав оборону противника под Рафиахом и Абу Агейлой, израильтяне оказались в тылу главных сил египетской армии и перед ними открылись два направления в центральный Синай. Свежие части второй бригады генерала Иоффе достигли в среду в 6.00 утра Джебель Либни. Теперь были созданы все условия для окончательного окружения и уничтожения египетской армии на Синайском полуострове.

Когда в Синае гремели бои, в Иерусалиме разыгрывались еще более важные события. Командующий Центральным фронтом бригадный генерал Узи Наркис с завистью узнавал, как на юге развертывается главное сражение, а его войска вообще не участвуют в боях. Но видно, он родился в рубашке: в конце первого дня войны главный раввин армии генерал Шломо Горен сказал ему во время боя: "Твои люди делают историю. То, что происходит в Синае, ничто по сравнению с этим".

В понедельник утром израильские силы в центре на иорданском фронте и на севере на сирийском фронте занимали оборонительные позиции. Согласно плану они должны были сдерживать противника на обоих этих фронтах, когда главные силы израильской армии будут уничтожать египетскую армию в Синае.

За несколько недель до войны иорданцы сконцентрировали следующие силы в южной части Западного берега Иордана: 27-ю бригаду с батальоном 3-й танковой бригады - между Иерусалимом и Иерихоном, а несколько севернее - 60-ю танковую бригаду с 80 танками "Паттон". Эти силы представляли собой значительную угрозу горе Скопус и бывшей правительственной резиденции.

Прибытие в Иорданию 24 мая полной иракской пехотной дивизии, усиленной 150 танками, еще более осложнило положение Израиля. Такие крупные силы в соединении с иорданскими войсками, могли представлять большую угрозу Израилю в его наиболее уязвимом пункте - в районе узкой прибрежной полосы между иорданской границей и Средиземным морем.

Утром в понедельник 5 июня, незадолго до первой волны израильских самолетов против Египта, премьер-министр Израиля Эшкол направил следующее послание королю Хусейну при посредничестве командующего войсками ООН генерала Одда Булля:

Мы не предпримем каких-либо действий в каком-либо пункте против Иордании. Но если Иордания начнет военные действия, мы ответим на них всей своей мощью, и он (король Хусейн) должен будет нести всю полноту ответственности.

Генерал Булль подтвердил, что это послание получено королем Хусейном.

Несмотря на это предостережение, иорданцы вскоре после 8.30 утра открыли беспорядочный огонь вдоль всей границы, разделявшей Иерусалим, и некоторое время спустя снаряды стали рваться в израильской части города. Возможно, Хусейн не поверил тому, что египетская авиация была уже уничтожена, или он утратил контроль над своими вооруженными силами, которые подчинялись приказам египетского генерала Риада.

Израильтяне были удивлены, но не обескуражены. Для них это был шанс, который представляется раз в жизни. В 9.10 генерал Наркис, который за час до этого привел в состояние полной боевой готовности все войска Центрального фронта и приказал подать сигнал воздушной тревоги, сказал по телефону мэру Иерусалима Тедди Колеку: "Это война, но мы полностью контролируем положение. По-видимому, вы будете мэром объединенного Иерусалима".

Стена Плача считается последней руиной Храма, разрушенного римским императором Титом в 70 году н.э. Стоя у Стены, Даян заявил: "Мы вернулись к самой святой из наших святынь, чтобы никогда не разлучаться с ней". Бен-Гурион, посетив Стену, также произнес голосом, дрожащим от волнения: "Это величайший день в моей жизни". Заметив плакат с английской и арабской надписями, безобразивший Стену, он попросил убрать его. Солдат вскарабкался и сковырнул плакат штыком под увещевания Бен-Гуриона не повредить камни.

Во вторник 6 июня, вечером, как только исход битвы за Иерусалим был решен, Ури с двумя батальонами своей моторизованной бригады устремился на север, к Рамалле. Его войска вошли в город во вторник в 19.00. Из его доклада о взятии Рамаллы:

Тем временем несколько западнее израильские войска заняли города Туль Карм и Калькилию, лежащие неподалеку от иордано-израильской границы. Это были пункты, откуда подвергались сильному обстрелу Тель-Авив и прибрежная низина. В этих городах израильские солдаты не обременяли себя излишней щепетильностью в отношении арабской частной собственности. Впоследствии многие дома были взорваны, в других домах был произведен разгром. Практически Калькилию сравняли с землей. Тем не менее через дней десять Моше Даян, сияя благожелательностью, торжественно вернул все, что осталось от города, его обитателям, пообещав им также помощь на восстановление.

Израильские войска под командованием полковника Амитая, командующего иерусалимским сектором, захватили южную часть территории Западного берега. В среду утром в 10 часов, когда Мота и его парашютисты готовились к прорыву в Старый Город, полковник Амитай сосредоточил свои силы около Рамат-Рахели, и в 14.00 они атаковали иорданские позиции к югу от Иерусалима. Оттуда они двинулись на Вифлеем и Хеврон. Они заняли эти города к вечеру, встретив очень слабое сопротивление. Уже в полдень иорданские войска покинули окрестности Хеврона.

Полное превосходство в воздухе, которого добилась в понедельник израильская авиация, бесспорно, сыграло первостепенную роль в победе Израиля. С первого же дня войны иорданские солдаты, подобно своим товарищам в Синае и Сирии, оказались на фронте без какого-либо прикрытия и без активной поддержки с воздуха. Невозможно сражаться на открытой местности в течение нескольких дней, подвергаясь днем и ночью беспрерывным бомбежкам и обстрелу авиацией противника. Иордания, армия которой численно и по качеству вооружения заметно уступала армиям ее арабских союзников, была единственной страной, сражавшейся с Израилем и причинившей ему урон. Ни египтяне, ни сирийцы не предприняли ни одного сколько-нибудь значительного наступательного действия на протяжении всей войны, кроме довольно безрезультатного обстрела израильских сельскохозяйственных поселений из дальнобойных орудий со своей территории. Иордания, которая пожертвовала своими интересами во имя долга, подчиняясь диктату арабского национализма, была единственной страной из десятка арабских стран, объявивших войну Израилю, которая вела себя с честью на поле боя. Но иорданцы столкнулись с непреодолимыми трудностями и должны были противостоять без какой-либо помощи извне противнику, силы которого в несколько раз превосходили их собственные. Это была неравная борьба. Потери Иордании были огромны. Несколько тысяч иорданцев были убиты, страна лишилась почти половины своей территории, в частности Иерусалима и Святых Мест, таящих огромные потенциальные возможности для развития туризма, и большей части своих плодородных земель.

Итак, к вечеру 7 июня в руках израильтян оказался город царя Давида Иерусалим, город Авраама Хеврон и вся Святая Земля. За несколько недель до начала войны редко можно было встретить еврея, который верил бы, что ему суждено когда-нибудь увидеть эти места. Для евреев всего мира, особенно для тех, кто приехал поселиться в Израиле, это было исполнением вековых чаяний. После войны бригадный генерал Эзер Вейцман заметил одному из авторов этой книги: "Вы должны понять, почему Израиль создан здесь, а не в Уганде или Канаде. Мы никогда не могли бы сражаться так, как мы сражались, за еврейское государство, созданное в какой-нибудь другой части света. Иерусалим, Западный берег Иордана и фактически вся Палестина имеют очень глубокое значение для нас. Это - основа сионизма".

Это была одна из самых молниеносных и решающих побед, какие когда-либо знал мир. За неполные 4 дня израильтяне разгромили гордую 100-тысячную армию египтян. Тысячи машин и 700 танков русского производства, в том числе самых современных, были захвачены или уничтожены. Качественное превосходство людского состава, а в особенности офицерского, твердое сознание израильтян, что они воюют за самое существование своей страны и за жизнь своих жен и детей, их неумолимая решимость, гибкость и быстрота в принятии решений, маневренность в сочетании с превосходной подготовкой - вот решающие факторы, которыми можно объяснить израильскую победу. Но такой быстрый и драматический результат никогда не был бы достигнут без безраздельного господства, достигнутого израильскими ВВС во всем ближневосточном воздушном пространстве. Для египетского танкиста было малоприятным переживанием пробыть четыре дня в своем танке без воздушного прикрытия, служа мишенью израильским реактивным самолетам. Даже самые доблестные и решительные армии мира не могли бы выдержать таких беспрерывных бомбардировок и обстрелов с воздуха. "Мы непрерывно бомбили их, - заявил генерал Ход, командующий израильскими ВВС. - Мы не повторили ошибки, допущенной нами в 1956 году. Тогда мы атаковали египтян с восточной стороны Синая, и они смогли вывезти большую часть своего вооружения. На этот раз мы с самого начала блокировали западные подступы к Митле, перерезали пути отхода, а затем нанесли им удар с запада на восток". К тому времени, когда в четверг поздно ночью египетское правительство согласилось на прекращение огня, немного осталось от семи полностью укомплектованных египетских дивизий в Синае, кроме тысяч солдат, этих жалких остатков армии, в одиночку или группами бредущих в Египет. Большая часть вооружения была захвачена или уничтожена. Многие египтяне-феллахи (крестьяне) из районов Дельты и берегов Нила, непривычные к ношению обуви, бросили ботинки и личное оружие, когда бежали по пустыне за запад. Пустыня и бедуины неласково встретили беглецов. Уцелевшие машины были, как правило, заняты офицерами. Покорные же крестьяне, обманутые своим правительством, одураченные и преданные безумием и честолюбием Насера, брошенные своими офицерами на милость врага и пустыни, отчаянно боролись за возвращение домой. Некоторые находили воду и еду в сотнях машин, которые громоздились на обочинах дорог, покинутые людьми, словно остатки крушения, и после многодневного перехода под губительным зноем пустыни, достигали канала. Отсюда они вплавь добирались до другого берега или сдавались в плен израильтянам, которые переправляли их на катерах из Кантары в Египет. Но многие не добрались до канала. Тот, кто летал над пустыней через неделю после войны на небольшой высоте, мог видеть их, валявшихся небольшими группами на песке, в том месте, где они упали. Некоторые лежали распростертые с обращенным к небу почти обугленным солнцем лицом.

Сирия присоединилась к войне против Израиля на суше только во вторник 6 июня. Для израильтян было неожиданностью, что эта наиболее крикливая и враждебная Израилю арабская страна не выступила в понедельник. По мнению бригадного генерала Элазара, причина этой нерешительности сирийцев заключалась в раздражении, с которым они встретили союз, заключенный за две недели до начала войны между Египтом и Иорданией. Кроме того, сирийцы выжидали результатов военных действий на Синайском полуострове, прежде чем испытать свое собственное военное счастье. Очевидно, они, подобно иорданцам за день до этого, поверили лжи, распространенной Каиром, и открыли огонь из своих позиций в горах по всей пограничной полосе - от самой южной точки на берегу Тивериадского озера* до Баниаса, у подножия горы Хермон.

* Озеро Кинерет.

В начале июня израильтяне заметили концентрацию крупных сирийских сил в районе таможни, против израильской деревни Мишмар ха-Ярден. В состав этих войск входили несколько пехотных, одна танковая и одна моторизованная бригада. Большое число сирийских танковых частей было сосредоточено также на пограничной дороге из Кунейтры к таможне. Израильтяне сочли это достаточным доказательством того, что сирийцы готовят наступательную операцию. Захваченные израильтянами при взятии Кунейтры документы подтвердили намерения сирийцев прорваться в Израиль в трех направлениях. Главный удар они намеревались нанести в направлении Хайфы через Мишмар ха-Ярден. Из этого же направления другая группа сирийских войск должна была повернуть и начать наступление на Назарет. Целью второго удара было продвижение на Афулу через Тель-Кацир на южной оконечности Тивериадского озера и долину реки Иордан. Третье направление сирийских войск пролегало по плану через территорию Ливана к городу Акре. Однако в ходе войны сирийцы осуществили только три атаки, да и то местного значения, каждую силами одного пехотного батальона, усиленного 1520 танками. Атаки были направлены против израильских поселений Тель-Дан, кибуц Дан в Шеар-Ишув - крайнего пункта на северо-востоке страны. Это произошло 6 июня. "По моему мнению, - заявил впоследствии генерал Элазар, - эти атаки были маневрами с целью привлечения наших сил к этому району и, возможно, для достижения незначительных территориальных успехов. Это дало бы противнику повод бахвалиться тем, что ему удалось овладеть одним или двумя нашими поселениями".

Израильтяне оставались в обороне в течение первой половины недели и, начиная со вторника, подвергались интенсивному артиллерийскому обстрелу с Голанских высот. По словам генерала Элазара, на протяжении первых трех дней обстрела израильтяне ни разу не ответили на огонь противника, чтобы не выдать своих позиций, так как вся местность хорошо просматривалась сирийцами, разместившимися на высотах. Сами израильтяне не могли засечь (разве что с воздуха) позиции, с которых сирийцы вели огонь.

С понедельника вся израильская авиация была занята уничтожением египетских, иорданских и сирийских военно-воздушных сил. Во вторник и среду ее усилия были направлены на выведение из строя танков и на прикрытие с воздуха наступающих израильских войск в Синае и в районах западнее Иордана. Но уже в четверг, пятницу и субботу она смогла обратить всю свою мощь против Сирии.

На протяжении 19 лет сирийцы неустанно трудились над сооружением севернее Тивериадского озера большой "линии Мажино" из подземных бункеров, вкопанных танков и орудийных гнезд вдоль горной цепи, господствующей над израильскими долинами на западе. Генерал Пелед, командир одной из дивизий, подчиненных Элазару, рассказывал: "Эти укрепления уходили на 10 с лишним миль в глубину. Не было так называемых, первой, второй и третьей линии обороны: только сплошные укрепления и огневые позиции ряд за рядом". По словам генерала Элазара, сирийцы могли обрушить на израильтян более 10 тонн снарядов в минуту из 265 орудий, сосредоточенных вдоль горной цепи. Он исключил из этой цифры ракеты из русских "катюш" на собственной тяге. Каждая такая установка снабжена пусковым устройством и может выпустить 24 ракеты в минуту. Элазар заметил, что ракеты с 10-мильным радиусом действия и боевым зарядом в 10-15 фунтов, не обладая большой прицельной точностью, все же поражают значительную площадь. Впоследствии израильтяне обнаружили на Голанских высотах среди трофеев русские 130-миллиметровые орудия последнего образца с дальнобойностью 16 миль. На них была выбита дата выпуска: "1966". В горах было также установлено 200 зенитных орудий.

В четверг 8 июня израильская авиация обрушилась всей своей мощью на эти огневые позиции. Командующий израильскими ВВС генерал Ход рассказывает об этой операции: "Мы сбрасывали бомбы с неконтактными взрывателями, которые взрывались над позициями зениток и оказывали разрушающее действие. После вывода из строя батарей зенитных орудий, израильская авиация взялась за сирийскую артиллерию, извергавшую ураганный огонь на израильские позиции и поселения в долине. В пятницу и субботу израильские самолеты беспрерывно бомбили сирийские бункеры. Бетонные стены этих бункеров были такой толщины, что израильские бомбы в 500 и 1000 фунтов не могли пробить их. Напалм также оказался неэффективным, ибо бункеры имели навесы, не допускавшие проникновения внутрь горючей смеси. Тем не менее израильские самолеты в течение всего дня с 10-минутными перерывами бомбили эти укрепления. "Мы непрерывно бомбили их, чтобы подорвать боевой дух сирийцев, - заметил генерал Ход. - Даже ночью мы не давали им спать". В субботу утром началось бегство сирийцев из бункеров. Израильские самолеты преследовали их до установленной самими израильтянами границы, проходившей в 25 милях южнее Дамаска.

Генерал Элазар намеревался штурмовать Голанские высоты 6 июня, когда сирийцы начали обстреливать израильские поселения и позиции вдоль границы и, как уже писалось, трижды вторгались незначительными силами на израильскую территорию. Он был убежден, что мог достигнуть цели даже без подкрепления, которое должно было прибыть с Иорданского фронта в конце недели. Но выступление несколько раз откладывалось. Последнее решение перенести срок с четверга на пятницу было, очевидно, принято Данном по двум главным причинам: дать израильской авиации время "размягчить" сирийскую оборону и предоставить отдых войскам, переброшенным с других фронтов, где они сражались без передышки с понедельника. Бесспорно, обладая более крупными силами, израильтяне могли бы овладеть высотами за более короткий срок, а время, как знали Даян и правительство, было жизненно важным фактором.

Существовала, по-видимому, и третья причина. Возможно, что в четверг рано утром, ко времени, когда планировалось начать наступление, израильтяне уже знали, что Сирия ночью должна дать ответ на призыв Организации Объединенных Наций прекратить огонь. Подвергнувшись массированному удару и теряя почву под ногами, как это случилось с Египтом, сирийцы с большей готовностью согласились бы на перемирие и впоследствии соблюдали бы соглашение. Но такой исход не устраивал израильтян, желавших довести дело до конца. Вероятно, они решили отсрочить операцию на сутки и провести ее с максимальной быстротой после того, как Сирия отвергнет или нарушит соглашение.

Наступил и минул срок начала прекращения огня - 3.20 по гринвичскому времени. Ненадолго смолкла артиллерийская канонада, и израильтяне отозвали свои самолеты. Но вскоре все снова вернулось к "нормальному" состоянию: артиллерия возобновила огонь и немного спустя израильская авиация возобновила налеты. Какая сторона нарушила перемирие (если предположить, что нарушила только одна сторона, что само по себе вызывает сомнение), установить невозможно. Бесспорно, что израильтяне очень хотели добраться до сирийцев и что они сочли бы кампанию, законченную с ударом часов, весьма неудачной для себя. Они видели в сирийцах главных виновников ситуации, приведшей к войне. Сирийские же войска, чувствовавшие себя в безопасности под защитой укреплений и орудийных стволов, не видели основания подчиняться решению о прекращении огня, независимо от того, исходило ли оно из Нью-Йорка или от их собственного правительства.

Поэтому в пятницу утром генерал Элазар получил приказ атаковать противника, и в 11.30 войска под его командованием начали молниеносное наступление. По словам генерала, сирийцы следующим образом расположили свои силы: три кадровые бригады - 11-я, 8-я и 19-я держали позиции круглый год; две пехотные бригады стояли в тылу: 90-я севернее и 32-я южнее Кунейтры. Каждой из этих пяти пехотных бригад был придан батальон танков Т-34 и самоходных установок СУ-100, а также 30 танков, которые еще раньше были вкопаны в горах. В дополнение к этому имелась еще ударная группа из двух танковых и двух моторизованных бригад, усиленных еще перед войной одной танковой и одной моторизованной бригадой. "С тех пор, как мы решили, что наиболее удобными районами для совершения прорыва являются самый северный и самый южный участки израильско-сирийской границы, мы начали проводить ложное наступление в районе Коразим, в самой северной точке Тивериадского озера", - заметил генерал Элазар.

В четверг ночью под покровом темноты была сформирована воинская часть, в которую вошли мотострелки, парашютисты, танковая бригада и саперы с бульдозерами. В пятницу в 11.30 израильтяне начали наступление на Сирийском фронте в районе Кфар-Сольд. Они избрали для наступления одно из наиболее крутых и потому наименее укрепленных мест. Усиленная танками ударная пехотная группа, количественно превышавшая бригаду, начала штурм горных укреплений неподалеку от Эйн-Фите и Зауры, лежавших на уровне 1500 футов над долиной. Первыми должны были пройти бульдозеры, чтобы проложить путь танковым и моторизованным частям, следовавшим за ними. Бульдозеры, экипажи которых состояли из саперов, шли без какого-либо прикрытия. Продвигаясь зигзагами по крутым склонам, пролагая путь танкам и пехоте на транспортерах, они действовали под ураганным огнем сирийцев, обстреливавших колонну из своих танков, вкопанных в землю. Эти танки были почти неуязвимы, так как над землей возвышались только их пушки и башни. Израильтяне несли тяжелые потери. Командир батальона подполковник Мося Клейн, который вел свои войска в атаку, был убит. Его заместителя, принявшего на себя командование, вскоре постигла та же участь. Командование передавалось все ниже по рангу, по мере того как гибли другие заместители. Вкопанные сирийские танки были наконец выведены из строя израильскими пехотинцами, которые взбирались на них, открывали люки и бросали внутрь ручные гранаты. Из восьми бульдозеров, пролагавших дорогу, вернулись только пять. Но лишь некоторые водители вернулись вместе с ним. Затем пехотное соединение атаковало сирийские опорные пункты Тель-Азазият, Тель-Факр в Бурж-Бравиль. В Тель-Факре, самом укрепленном из них, разыгрались жестокие бои. Первая волна пехоты достигла позиций, огороженных колючей проволокой, некоторые солдаты второй волны прорвались через проволоку и минное поле, третья волна достигла траншей. После трехчасовой схватки, которая, по словам Элазара, велась главным образом "кулаками, ножами, зубами и прикладами", позиция была взята.

Тем временем сирийская артиллерия вместо того, чтобы направить огонь на дороги, по которым продвигались израильские солдаты, продолжала по своей многолетней привычке обстреливать поселения. Артиллерийский обстрел, по-видимому, был совершенно неэффективным, ибо в кибуцах имелись надежные подземные убежища для женщин и детей, а все мужчины были в окопах.

При сильном прикрытии с воздуха израильтяне на следующий день приступили ко второму этапу наступления, взяв направление на Кунейтру. Вновь сформированная израильская танковая группа начала на рассвете продвигаться на Тель-Тамру, тем самым облегчив бригаде "Голани" овладеть Баниасом. Прежде чем свернуть на восток, чтобы принять участие в битве за населенный пункт Масаду, бригада "Голани" очистила весь северный район вдоль сирийско-ливанской границы от сил противника.

Тем временем главные силы, совершившие за день до этого прорыв, шли на Кунейтру. Танковая группа, которая прорвалась на участке вблизи Гонена, поспешно продвигалась по труднопроходимой гористой местности к Равийе. Израильским танкам пришлось преодолеть многочисленные гнезда противотанковых пушек, прежде чем повернуть на Кунейтру. Выполнив свое задание в районе Баниаса, бригада "Голани" также направилась на Кунейтру, чтобы выбить сирийцев из города.

В субботу в 13.00 Кунейтра была окружена и в 14.30 взята. По прошествии 27 часов с начала сражения на Сирийском фронте, по мнению израильтян, в боях не участвовали только две бригады противника - одна танковая и одна моторизованная, - которые были размещены в районе Кунейтры, а затем, после распада сирийской армии, отступили к Дамаску, чтобы защищать столицу.

Ранним субботним утром другое израильское соединение под командованием бригадного генерала Пеледа пересекло сирийскую границу, начав выступление из южной точки побережья Тивериадского озера. Оно состояло из пехотных частей, бравших высоты у Тавафика, танковых сил, которым удалось пробиться из долины Ярмука вверх, парашютистов, переброшенных на вертолетах в тыл сирийцам, чтобы перерезать их коммуникационные линии. Дополнительная бронетанковая группа, которая в то утро также вступила в Сирию, продвигалась через Дабусийю, очистила этот район от войск противника и соединилась с силами Пеледа у Бутмие.

Официально Шестидневная война окончилась в субботу в 19.30 после прекращения огня, достигнутого в результате повторного призыва Совета Безопасности прекратить военные действия и согласия сирийцев и израильтян последовать этому призыву.

Благодаря подвигу своей армии, беспримерному в современной истории, израильтяне, окруженные врагом, превосходящим их по количеству и качеству вооружения и обладающим абсолютным численным перевесом, вели борьбу на трех фронтах и не только выжили, но и одержали блестящую победу.

Говоря словами парашютиста:

Израиль интересная страна - в ней никогда не соскучишься. Началась война, через 6 дней она окончилась, и весь мир перевернулся.

Источник - Р.и У.Черчилль. Шестидневная война

Последнее обновление 2.09.2003 год