Северная Дакота и Южная Дакота

 

Очерки об американских штатах

Северная Дакота и Южная Дакота

Большинству американцев обе Дакоты кажутся штатами-близнецами.

У них общее название (на языке индейцев-сиу «дакота» значит «друг, союзник»), очень похожие прямоугольные очертания (см. карту на 3 стр. обложки), почти одинаковые размеры площади и населения; в 1861—1889 гг. они составляли единую территорию и стали штатами в один день — 2 ноября 1889 г., так что порядковые номера их присоединения к союзу (Северная Дакота считается 39-м штатом, Южная — 40-м) условны, с таким же успехом их можно было бы поменять местами. К тому же обе Дакоты в глазах многих олицетворяют глухомань, медвежий угол; их называют «американской Сибирью».

Именно здесь, у западной границы Южной Дакоты, находится географический центр США, а в Северной Дакоте — всего континента: отсюда до любых морей и океанов, омывающих Северную Америку, примерно по 2,5 тыс. км. Плотность населения тут самая низкая среди северных штатов страны (менее 4 чел./км2) и на площади в 383 тыс. км2 сосредоточено менее 1,5 млн. человек. Здесь нет ни одного города с населением более 100 тыс., и всего семь городов имеют более 25 тыс. жителей. Больше половины населения — около 700 тыс.— жители сельской местности, что большая редкость для США; по доле живущих на фермах (16,3% в Южной Дакоте и 15,9% в Северной в 1980 г.) оба штата занимают первые места в стране; до любого из ближайших подлинно крупных городов — Миннеаполиса, Денвера, Канзас-Сити — 600—700 км.

Чувство заброшенности усугубляется и природным обликом Дакот, их обширными безлесными равнинами, открытыми ледяным ветрам зимою и беспощадным суховеям в летнюю пору. Местность плавно поднимается с востока на запад, от 300 м в бассейнах рек Ред-Ривер и Джеймс до 400—600 м в так называемых валунных прериях и 800—900 м за рекой Миссури, где уже начинаются Великие равнины. Подъем почти не заметен для глаза, лишь резкие, по 100—120 м высотой обрывы отмечают эти переходы. Зато на западных окраинах рельеф куда разнообразнее: в Южной Дакоте над равнинами примерно на 1000 м вздымаются живописные лесистые горы Блэк-Хилс (г. Харни в 2207 м — высшая точка не только штата, но и всей восточной половины страны), а вдоль рек Мал. Миссури в Северной Дакоте, Уайт и Шайенн в Южной тянутся знаменитые Бедлендс («дурные земли») — настоящий музе® природной скульптуры в виде «бьюттов» — эрозионных останцов самых причудливых форм и цветов (г. Уайт-Бьютт в 1069 м — высшая точка Северной Дакоты).

Заметно меняется в том же направлении и климат. На востоке выпадает за год около 60 см осадков, на западе лишь 30— 35. С нарастанием сухости черноземы сменяются каштановыми, затем еще более скудными почвами, плотность населения падает — с 8—10 до 1,5 чел./км2, а в Южной Дакоте — ниже 1.

До прихода белых Дакоты представляли собой океан травяных прерий, где паслись бесчисленные стада бизонов, разгуливали белохвостые олени, койоты, медведи-гризли, было полно дичи. С XVII в. стали переселяться кочевники сиу, которые к началу XIX в. почти полностью вытеснили немногочисленные племена земледельцев. Этот процесс застали первые белые землепроходцы — в основном французы из восточной Канады, наладившие с сиу торговлю шкурами и мехом. В 1803 г. этот край, как часть тогдашней территории Луизианы, был продан Францией американцам, и мехоторговля перешла в их руки. В 1831 г. из Сент-Луиса по Миссури прошел первый пароход «Йеллоустон», после чего торговля приняла характер лихорадки; в 50-е годы из-за истощения ресурсов зверя она спала.

Потом в освоении края наступил перерыв. Колонистов отпугивали безлесье, бездорожье,, но больше всего — воинственные сиу, которые могли сразу выставить до 10 тыс. воинов. Сиу оттеснялись сюда миннесотскими колонистами, которые постоянно нарушали договоры с индейцами и превращали их в заклятых врагов. Долгие годы продолжались здесь жестокие бои с карательными войсками.

«Белая» история Дакот началась по сути лишь в 70-е годы 19 в. когда, во-первых, военная экспедиция генерала Дж. Каспера открыла в 1874 г. в Блэк-Хилс золото и сюда хлынули тысячи старателей (поселок Дедвуд и золотая лихорадка в нем занимают важное место в фольклоре «Дикого Запада»), а, во-вторых, развернулся «дакотский бум» — форсированное освоение долины реки Ред-Ривер, бывшего дна древнего озера Агассиз, устланного почвами невиданного плодородия. Здесь на средства восточных богатеев были созданы громадные фермы (до 20 тыс. га), на которых наемные работники с помощью передовой по тем временам техники выращивали сказочные урожаи пшеницы. Эти сверхприбыльные фермы окрестили «бонанзами» (так американцы именуют особо доходные шахты, вообще источники быстрого обогащения). На дакотском зерне сложилась слава Миннеаполиса как самого крупного в стране мукомольного центра. Бум продлился несколько лет, успев создать славу этим землям.

Решающую роль в заселении края сыграли трансконтинентальные железные дороги «Норзерн пасифик» и «Грейт норзерн». Владельцы дорог активно вербовали на стройку колонистов в скандинавских странах, Германии, России. Чтобы привлечь немецких иммигрантов, поселок Эдвинтон переименовали в Бисмарк; продавались даже «прямые билеты» Бремен — Бисмарк. Крупнейший прямой поток переселенцев из Европы в новые районы привел к тому, что в 1870 г. здесь насчитывалось 14 тыс. жителей, в 1880 г.— 135 тыс., а в 1890 г. 540 тыс.; иностранные уроженцы составили тогда в Южной Дакоте треть населения, а в Северной даже 43% (1-е место в стране),

Отчаянное сопротивление индейцев было сломлено только к 1880-м годам. Их загнали в резервации общей площадью около 3 млн. га., в основном на бросовых землях. В 1890 г. произошло зверское избиение уже «укрощенных» индейцев при Вундед-Ни, убито свыше 200 человек, много женщин и детей. То было последнее в американской истории крупное столкновение...

Банкиры с Востока, железнодорожные магнаты, владельцы мельниц и элеваторов безжалостно грабили фермеров. А в 1889 г. их поразила страшная засуха, которая затем повторялась каждое лето до 1897 г. — тысячи разоренных, остальные на грани разорения. Жителей дакотских прерий охватила волна «степного радикализма», популизма, нацеленного против засилья восточных богачей. В Северной Дакоте популисты провели своего губернатора в 1893 г., в Южной — в 1896 и 1898 гг., этот штат стал первым практиковать референдумы. Хотя в начале века ряд влажных лет сбил волну популизма, вскоре он возродился с новой силой. В 1915 г. А. Таунли и У. Лемке основали в Северной Дакоте Беспартийную лигу# которая завоевала основные выборные посты в штате, распространила влияние на соседний. Ее платформа была построена на программе социалистической партии штата, принятой годом раньше. Уже в 1921 г. власти основали здесь общественный банк, в 1922 г. — такие же мельницу и элеватор. Из этой лиги вышел У. Лангер — самая колоритная фигура в политической истории Северной Дакоты, в 30-х годах — ее губернатор, с 1940 г.— сенатор, совмещавший левый радикализм с ярым изоляционизмом во внешней политике (он был одним из тех двух сенаторов, которые голосовали против вступления США в ООН). Избранный в 1916 г. губернатор Южной Дакоты П. Норбек действовал схоже, создал систему общественного кредита, открыл угольную шахту, цементный завод в Рапид-Сити.

Чередой свирепых засух и морозов были ознаменованы 30-е годы. В 1936 г. в Северной Дакоте был зафиксирован рекордный для Западного полушария размах колебания температур в рамках одного года: —51° 15 февраля в г. Пар- шелл, +49° 6 июля в г. Стил. Урожаи упали до 3 — 4 ц/га, аграрная экономика Дакот оказалась почти полностью разрушенной, население начало бежать отсюда. В результате лишь в середине 80-х годов уровень населения достиг рекордно высокого 1930 г.

По-разному сказалось бедствие на общественной жизни штатов. В Северной Дакоте радикалы из Беспартийной лиги использовали момент — и У. Лангер стал первым в стране губернатором, который наложил мораторий на объявление банкротств за долги. Чтобы не дать местным шерифам продать разоренные фермы с молотка, он без колебаний вызывал национальную гвардию. В Южной же Дакоте меры популистов провалились — и фермеры навсегда отвернулись от аграрных радикалов.

Хозяйство Дакот оправлялось от потрясений постепенно. Ныне урожайность пшеницы превышает здесь, как правило, 20 ц/га и не падает ниже 16—17, хотя еще в 50-е годы была немногим выше 10 ц.

Федеральное правительство помогло деньгами, стимулированием частичного перевода пашни в залежь, под могучий покров сеяных трав, который укрывал наиболее уязвимые участки от эрозии, а, главное — грандиозными гидротехническими сооружениями на Миссури. Ныне все течение Миссури в пределах двух штатов зарегулировано (кроме участка в 110 км в Северной Дакоте). Здесь построено пять плотин: «Гаррисон» с водохранилищем «Сакакавеа» длиной 286 км, «Оахе» (402 км), «Рендолл» (225 км), «Биг-Бенд» (130 км) и «Гэвине» (40 км). Первые две из них по своему объему (соответственно 51 и 70 млн. м3) занимают шестое и третье места в США. С помощью электроэнергии поля получили влагу.

Но Дакоты долго оставались в числе самых бедствующих штатов, в последнем десятке по уровню душевого дохода, с 1930 по 1980 г. в обоих штатах неуклонно шло абсолютное сокращение населения — единственный случай! Правда, теперь отток был связан скорее с механизацией сельского хозяйства, чем с его упадком, и потом совсем прекратился.

Исконная аграрная специализация выражена тут очень ярко: примерно по 40 тыс. занятых в сельском хозяйстве в каждом из штатов, около 15% их рабочей сиЛы, дают на 8—10% валового регионального продукта, больше, чем обрабатывающая промышленность, которая к тому же в основном пищевая (12 тыс. из 29 тыс. занятых в 1982 г.). На Дакоты приходится почти пятая часть посевов и урожая яровой пшеницы в США, она занимает около трети посевных площадей. Штаты — в числе первых по сбору ржи, ячменя, овса, подсолнечника, льняного семени. Посевы сосредоточены в более влажных районах и постепенно редеют к западу, уступая место пастбищному скотоводству; в зависимости от видов на погоду фермеры гибко меняют структуру землепользования, наращивая в засушливые годы долю пастбищ, а в лучшие — долю пашни.

Запасы топлива — это лигнит (около 9 млрд. т), нефть, природный газ; горнодобывающая промышленность, в частности, добыча золота, здесь немногим уступает обрабатывающей по стоимости продукции.

Специфическая черта хозяйства Дакот — большая роль государственного сектора (1/5 рабочей силы, 15% регионального продукта). Крупные гидротехнические узлы находятся в собственности властей штатов, как и три базы межконтинентальных баллистических ракет (возле Гранд-Форкса и Майнота в Северной Дакоте и база «Элсуэрт» в Южной), построенные в 60-х годах. В 1962 г. на них прибыли первые «Титаны», в 1963 г. — первые «Минитмены».

Представления американцев о Дакотах как о штатах-близнецах держатся и на определенном их сходстве в культурном складе: изоляционизм и аграрный стиль мышления, фатализм, воспитанный годами невзгод, но и стойкость, упорство, крепость духа, привычка к лишениям. И — неприязнь к тем, кто усугубляет беды фермеров, к восточным толстосумам, вашингтонским политикам, сильным мира сего в любом обличье.

Однако отношение к политике в Северной и Южной Дакоте резко контрастно. Еще в 1947 г. Дж. Гантер отмечал: «Северная Дакота — это, наверное, самый радикальный штат страны, а Южная Дакота один из самых консервативных... И хотя эти штаты примыкают друг к другу на протяжении 330 миль, контактов — почти никаких. Южная считает, что Северная заселена исключительно завзятыми большевиками, а Северная считает, что Южная отдана на откуп людям правее самого Герберта Гувера».

В чем тут дело? Уже говорилось о разных потоках переселенцев, осваивавших эти места, — на строительство прошедшей по северу железной дороги «Грейт нор зерн» набирали скандинавов (прежде всего норвежцев), а проложенной южнее «Норзерн пасифик» — немцев, в том числе из российского Поволжья, соединившихся с колонистами-сектантами из ряда стран Европы. Изначальная культурная «закваска» в Северной Дакоте оказалась гораздо либеральнее, нежели в Южной. К тому же история первой складывалась относительно спокойно, без крупных столкновений с индейцами (сейчас их здесь 15 тыс., отношение к ним местных жителей, не в пример Южной Дакоте, терпимое, фестивали в резервациях привлекают многих туристов).

Опорой общественной жизни в этом штате стал могучий Союз фермеров. Он и поныне владеет добычей и переработкой нефти в Канзасе, зерновой биржей в Миннесоте (в Саут-Сент-Поле), множеством элеваторов, складов, развитой сетью снабжения фермеров инвентарем, топливом, агротехникой, консультациями и т. п. За Союзом фермеров стоят многочисленные кооперативы (Дж. Гантер утверждал: «Северной Дакотой правят кооперативы»). Живы традиции Беспартийной лиги, сохранились ее завоевания— банк, элеватор, мельница, система сельского кредита.

Правда, эта лига долго действовала как радикальная фракция внутри республиканской партии, но после второй мировой войны она переходит в стан демократов. Северная Дакота становится типичным двухпартийным штатом. Первым демократом, прошедшим в конгресс от этого штата, стал в 1958 г. сын конгрессмена-республиканца А. Бэрдика Квентин.

С 1960 г. до последнего времени он заседает в сенате. Ему уже 80 лет, но избиратели по-прежнему зовут его «молодой Бэрдик», в память о его отце.

С 1961 г. губернаторами Северной Дакоты были только демократы (кроме А. Олсона, в 1981—1984 гг.). Единственный конгрессмен от этого штата, Б. Дорган, тоже демократ.

Здешний общественный климат считается сугубо провинциальным, но у жителей этих мест сформировалось немало черт, по которым сегодня тоскуют люди в гигантских городах Америки. Граждане штата выработали обостренное чувство сплоченности, готовность прийти друг другу на выручку в суровую засуху; в большой чести прямота, правдивость, неподкупность. Северная Дакота единственный в стране штат, где не нужна предварительная регистрация на выборах: здесь принято верить пришедшим на избирательный участок на слово. Резиденция губернатора в Бисмарке — весьма скромный особнячок, меньше среднего фермерского дома; когда республиканец губернатор А. Олсон заново обставил его, да еще приобрел за счет казны штата самолет для служебных поездок, избиратели на выборах 1984 г. его «прокатили», отдав предпочтение демократу Дж, Синнеру. По-прежнему сильны отзвуки «степного популизма». Местные политики заставляют пришлые компании больше платить в казну штата, завоевывая тем авторитет в глазах избирателей. Представители штата в конгрессе мало заметны, включая того же К. Бэрдика, хотя до 1989 г. он возглавлял в сенате комитет по вопросам окружающей среды и общественным работам, но избиратели и такую пассивность встречают с пониманием: тут не любят выскочек и сильных личностей.

Хотя накануне выборов 1988 г. демократы занимали пост губернатора и все три представительских места от штата (два в сенате и одно в палате представителей), на президентских выборах здесь почти всегда побеждает республиканец. Двухпартийность приобрела здесь, так сказать, вертикальный характер: республиканцы побеждают на выборах в Белый дом, демократы — на остальных.

История Южной Дакоты оказалась куда более бурной. Столкновения с индейцами заканчивались жестокими избиениями и кровопролитием, о чем не забыли свободолюбивые сиу. Им отвели девять резерваций, которые занимают 5% территории штата. Условия жизни там ужасные, безработица доходила в иные годы до 64%.

В 1973 г. 200 вооруженных индейцев заняли в знак протеста лагерь Вундед-Ни и удерживали его 71 день, отстреливаясь от войск карателей; в итоге — двое убитых, более 300 человек арестовано. Движение протеста индейцев вызвало сочувствие многих американцев, за них вступились певец Г. Беллафонте, киноактер М. Брандо... После четвертьвековой борьбы, в 1980 г. Верховный суд США постановил выплатить южнодакотским сиу 122,5 млн. долл. компенсации за земли, захваченные у них в 1877 г. Среди белого населения штата сильны антииндейские настроения, местные судьи безжалостны к ним, многие лидеры движения провели в тюрьмах многие годы.

Немалый след в культуре Южной Дакоты оставила «золотая лихорадка» 70-х годов прошлого века — традициями приграничного произвола и культа силы, пренебрежения к закону, и сильным влиянием хозяев золотопромышленной корпорации «Хоумстейк», которая до 1937 г. ухитрялась вообще не платить налогов штату. К тому же добрую половину территории штата занимает засушливая замиссурийская часть — типичный «Дикий Запад», жители которого раскованы в быту, но весьма консервативны политически.

После «флирта» с популизмом в 20-е годы в политике стал преобладать специфический консерватизм Южной Дакоты. Крайним консерватизмом отличается влиятельная Ассоциация животноводов штата.

Не удивительно, что в этом бастионе правых консерваторов в нынешнем веке считанные разы побеждали демократы на президентских выборах (дважды Ф. Рузвельт и Л. Джонсон в 1964 г.). Но именно этот штат послал в 1962 г. в сенат весьма либерального демократа Дж. Макговерна. Этот феномен нуждается в особом пояснении. Джордж Макговерн был избран в палату представителей в 1956 г. на волне типичного для Южной Дакоты недовольства аграрной политикой республиканцев в Белом доме. Его либерализм, уходящий корнями в традиции аграрного популизма, проявился в борьбе за прекращение войны во Вьетнаме, что отвечало местному изоляционизму, и призывах перевести часть военного бюджета на мирные цели — в противовес вашингтонским заправилам; все это лишнее подтверждение тому, что антивоенные настроения могут складываться в Америке и на весьма консервативной основе. Но когда Макговерн в 1972 г. был выдвинут демократами кандидатом на пост президента, он не смог победить в родном штате: случай весьма редкий в политической истории Америки!

Впрочем, изредка демократам, играющим на оппозиции Белому дому, удается и в Южной Дакоте привлечь внимание избирателей. В начале 70-х годов они даже захватили было три из четырех мест от штата на Капитолии и кресло губернатора. Но в 1972 г. республиканцы отвоевали одно место в палате представителей, в 1974 г. второе (Л. Пресслер) и большинство в нижней палате легислатуры, в 1976 г.— и в верхней; в 1978 г. губернатором стал ярый враг индейцев республиканец У. Янклоу, а сенатором — Л. Пресслер; в 1980 г. Дж. Макговерн с треском проиграл перевыборы в сенат консервативному республиканцу Дж. Абднору. Борьба идет с переменным успехам. С 1978 г. в палате представителей от этого штата заседал демократ Т. Дэшл, типичный «степной популист», который вызвал бурю негодования в стане консерваторов в 1986 г. тем, что предложил предоставлять субсидии на покупку зерна всем странам, не исключая СССР. На выборах 1986 г. он сверг сенатора Дж. Абднора, а его место в палате занял демократ Т. Джонсон. На перевыборах губернатора в 1986 г. победил республиканец Дж. Микелсон, хотя и большинством всего в 3,5% голосов.

Немало различий и в экономике штатов.

Северная Дакота славится полеводством, особенно пшеницей (40% дохода от сельского хозяйства). При этом 2,5— 3 млн. т ежегодно приходится на превосходную твердую пшеницу, по которой Северная Дакота прочно занимает первое место в стране (по пшенице в целом — второе после Канзаса); держит она пер-венство и по сбору ячменя (3,8 млн. т в 1986 г., 30% от урожая по США), занимает второе место по ржи, четвертое по овсу (560 тыс. т). В благодатной долине Ред-Ривер собирают примерно половину национального урожая льняного семени (75 тыс. т в год) и основную часть подсолнечника (примерно по 1,2 млн. т семян в год).

Сельское хозяйство Южной Дакоты, напротив, специализировано на животноводстве. Здесь 3,6 млн. голов крупного рогатого скота (в Северной — 2 млн.). Около трети выручки сельского хозяйства дает говядина (около 800 тыс. т в год); в штате насчитывается 1,6 млн. свиней (в Северной — 300 тыс.). Кукуруза (6 млн. т) по выручке далеко обгоняет пшеницу. Полеводство нацелено на получение фуража, и по сбору овса (670 тыс. т в 1986 г.) Южная Дакота уступает только Висконсину, по сенажу (8,5 млн. т) — только Висконсину и Миннесоте.

В обоих штатах развита добыча полезных ископаемых, но тоже разных. В Южной Дакоте это в основном золото (9— 10 т в год, второе место после Невады). «Хоумстейк» — одно из крупнейших в западном полушарии золоторудных предприятий; действует оно с 1876 г., но залежи еще солидные, не меньше 18 млн. т руды. В Северной главное — нефть (примерно 7 млн. т в год), природный газ (2 млрд. м3) и лигнит (17 млн. т). В Мандане и Уиллистсне есть нефтеперерабатывающие заводы, а при угольных разрезах — 13 ТЭС, которые в 1986 г. дали 20,6 млрд. квт.-ч., причем половина их выработки обычно передается за пределы штата.

Специфика хозяйства Южной Дакоты — развитая индустрия туризма. В 1986 г. она дала 520 млн. долл.— больше, чем от продажи пшеницы. Туристов привлекают и красоты национального парка «Бедлендс», и легендарный горняцкий поселок Дедвуд (в 1980 г. власти решили закрыть там публичные дома, стилизованные под прошлый век, но местные жители восстали, требуя сохранить «историческую экзотику»), но особенно — уникальный мемориал в 40 км от Рапид-Сити: в скалах горы Маунт-Рашмор вырезаны гигантские (по 13 м высотой) скульптурные портреты Вашингтона, Джефферсона, Линкольна и Т. Рузвельта. Мемориал создан в 1927— 1941 гг. по проекту и под руководством известного скульптора Г. Борглема, ученика Родена. Неподалеку местный энтузиаст К. Зиолковски начал в 1947 г. высекать в скале колоссальную (размерами 192X170 м) конную статую индейского вождя по прозвищу «Бешеная лошадь». После его смерти в 1982 г. работу продолжают члены его семьи.

Оба штата славятся охотой на пернатую дичь. Говорят, что по обилию диких гусей Северная Дакота уступает только Аляске, а Южная знаменита фазанами, которых здесь разводят с начала века; Су-Фоллс называют «фазаньей столицей мира».

Перспективы развития Дакот неясны, их экономика неустойчива, обе зависят от внешних сил — погоды, спроса и цен на далеких рынках, аграрной политики Вашингтона. Так, Северная Дакота, долго отстававшая по душевому доходу от среднего по стране уровня, в 1975 г. превзошла его и вышла на 17-е место, но уже в следующем году снова отстала — на 16%, отошла на 41-е место.

В основе этих колебаний — скачки в активности сельского хозяйства. Вот данные о сборе пшеницы в Северной Дакоте в млн. т: в 1981 г. — 8,9; 1983 — 5,3; 1985 — 8,8; 1986 — 7,9. Главным дестабилизирующим фактором стала теперь не погода, а крайне непоследовательная аграрная политика, стремление вашингтонских властей использовать экспорт зерна как внешнеполитическое оружие. Так, сильный удар нанесло дакотским фермерам решение администрации Картера об эмбарго на поставки зерна в СССР.

Повисла в воздухе судьба грандиозного проекта орошения дакотских ферм из водохранилищ на р. Миссури. От плотины «Гаррисон» собирались проложить канал в 240 км с перебросом вод в бассейн р. Сурис, которая течет к Гудзонову заливу; сходные проекты составлены и для гидроузла «Оахе». Однако борцы за охрану среды подсчитали, что в Северной Дакоте придется затопить 48 тыс. га, а в Южной 44 тыс. га, тогда как орошаемые площади окажутся немногим больше затопленных (в Южной — 76 тыс. га). Да и Канада выступила с протестом, опасаясь, что загрязненные удобрениями воды пойдут на ее территорию. В результате конгресс решил отложить реализацию проекта.

Условия для развития штатов считаются неплохими. Развит железнодорожный транспорт, а по насыщенности населения личными автомобилями Северная Дакота уступает только Монтане и Вайомингу. Общественная жизнь все более концентрируется: за 1959—1981 гг. в Северной Дакоте число школ сократилось на 80%, закрыты все карликовые школы в один класс; и если в 1915 г. в штате выходило 350 ежедневных газет, ныне их лишь десять, зато тиражи сильно выросли. Благодаря авиатранспорту Дакоты не оторваны от мира, напротив, их положение в центре континента становится все более привлекательным для бизнеса. В 1982 г. крупнейший в стране коммерческий «Ситибэнк» перевел в Су-Фоллс свой центр по операциям с кредитными карточками; для Су-Фоллса это означало 2 тыс. новых рабочих мест. Известная консультативная фирма «А. Грант», оценивающая штаты по деловому климату для промышленности, в 1982 г. поставила Северную Дакоту на 5-е место, а Южную на 11-е, отведя соседним Миннесоте — 32-е, а Айове — 33-е места. В Южной Дакоте власти штата не собирают налогов с частных лиц и корпораций, зато действуют антипрофсоюзные законы («О праве на работу») и зарплата в промышленности гораздо ниже средней по стране, поэтому сюда постепенно «откочевывают» предприятия из соседних штатов.

Патриархальность здешнего быта тоже ценится в современной Америке. Природная среда не загрязнена, безлюдье воспринимается как приволье; зимы суровые, зато приятное лето, много солнца, жара переносится легко благодаря сухости воздуха; по продолжительности жизни край на одном из первых мест в стране, по детской смертности — среди последних. Отток населения лишил Дакоты за 1950 - 1980 гг. примерно по 230 тыс. жителей, но сейчас он почти прекратился.

И все-таки развитие Дакрт тормозят застарелые беды — низкая плотность населения и невысокий людской и хозяйственный потенциал, отсутствие крупных центров, полюсов роста. По-видимому, этим двум штатам в обозримом будущем предстоит оставаться на обочине прогресса, выполнять функции зерновой житницы и «рая для охотников».

Л. В. Смирнягин

Источник - "США - экономика, политика, идеология." №1 1989.

Последнее обновление 17.11.2015 год



(c) 2020 :: War1960.ru - ВОЙНЫ И СРАЖЕНИЯ от античности до наших дней.