Очерки об американских штатах

Мэриленд

Необычность Мэриленда была предопределена еще при закладке колонии. Ее основание в 1634 г. связано с именем английского сановника Джорджа Калверта, перешедшего в 1625 г. в католичество и вынужденного оставить активную политическую деятельность. Но король Карл I благоволил к нему и даже даровал титул лорда Балтимора. Католикам было неуютно в протестантской Англии, и Калверт задумал основать для них убежище в Новом Свете, на неосвоенных землях за рекой Потомак, где и высадились первые колонисты, основав поселение Сент-Мэри. Карл I пожаловал Калверту хартию на владение этой территорией, назвав ее в честь своей жены Генриетты-Марии Мэрилендом (Земля Марии). Король мечтал о консервации уходящих порядков и хотел придать колонии облик маленького королевства, или «баронии»: Калверт получил в полное владение ее землю и природные богатства, и даже свободным поселенцам предстояло выступать в роли вассалов, платить сюзерену принудительную дань. Ничего из этих планов не вышло: в самой Англии такие порядки уже отжили свой век.

Местные индейцы-алгонкины враждовали с ирокезскими племенами, и англичане пообещали им свою помощь. Алгон- кины предоставили в ответ жилища, возделанные поля, благодаря чему первых мэрилендцев миновали голод и лишения, сопутствовавшие основанию других колоний. Идиллия в отношениях с индейцами длилась недолго, но колония быстро окрепла и стала процветать за счет плантаций табака и черных рабов (первые чернокожие появились в Мэриленде в 1635 г.).

Табак вывозили в Европу морем, и плантации тяготели к берегу. Мэриленд отличается извилистостью берегов: длина линии прибоя здесь превышает 5 тыс. км, и по соотношению территории с береговой линией (5,3 кв. км на 1 км линии прибоя) Мэриленд наряду с Род-Айлендом считается самым «расчлененным» штатом (даже островной штат Гавайи имеет более скромные показатели). В 1649 г. столица была перенесена из Сент-Мэриса севернее, в Аннаполис. С 30-х годов XVIII в. мэрилендский Пидмонт стали энергично заселять пенсильванские немцы. Мэриленд стал одной из наиболее многолюдных колоний англичан: за полвека, к 1750 г. его население выросло с 30 тыс. до 141 тыс., он уступал в этом только соседям — протестантской Вирджинии и квакерской Пенсильвании. Последняя возникла на полвека позже Мэриленда, и граница между ними была обозначена весьма приблизительно; для ее уточнения пришлось пригласить английских землемеров Ч. Мейсона и И. Диксона. В 60-х годах XVIII в. они проложили ее вдоль 39°30' с. ш., а заодно и границу с Делавэром, который в то время формально входил в Пенсильванию; так возникла знаменитая «линия Мейсона — Диксона», рубеж между Севером и Югом.

Хотя Мэриленд не стал ни оплотом католицизма, ни феодальной «баронией», в его культуре долго сохранялись аристократические традиции, а католики, в XVII в. составлявшие четверть его населения, занимали, как правило, ведущие посты в администрации. Первоначально девять американских колоний были частной собственностью их основателей, но к середине XVIII в. этот статус сохранили только три — Пенсильвания и Делавэр под эгидой Пеннов и Мэриленд, вотчина лордов Балтиморов. Впрочем, им не дали насаждать католицизм в ущерб протестантским церквам: для охраны прав католиков даже пришлось выдвинуть лозунг «свободы христианского вероисповедания», и в 1649 г. был принят закон о веротерпимости — на 40 лет раньше, чем в Англии, что породило в общественной жизни колонии традиции религиозной терпимости. Да и феодальные правила общественной жизни, столь жесткие в Англии, оказались куда менее стеснительными в Мэриленде.

Мэрилендцы приняли активное участие в революции. В Балтиморе заседал Континентальный конгресс; в 1783 г., собравшись в Аннаполисе, он ратифицировал Парижский договор, принесший колониям независимый статус. После его получения штат подарил федерации часть своей территории для размещения столицы нового государства, а Балтимор стал одним из главных портов и промышленных центров США. Он славился своими клипперами — самыми быстроходными в мире парусными судами. Во время войны с Англией британский флот в 1814 г. попытался обстреливать Балтимор в отместку за дерзкие действия кораблей американцев, но атака была отражена на подступах к городу, у форта Мак-Генри; житель штата Ф. Ки, попавший в плен к англичанам, наблюдал с корабля за бомбардировной форта и вдохновленный видом развевающегося над фортом американского флага написал стихотворение «Звездно-полосатый стяг», ставшее национальным гимном США.

Мэриленду было суждено сыграть важную роль на ранних этапах освоения Запада. Из цепочки атлантических портов именно Балтимор лежал ближе всего к новым землям, а долина Потомака открывала удобный проход через Аппалачи. Между долинами рек Потомак и Огайо было решено построить дорогу, на нее конгресс выделил в 1811 г. немалую сумму. Она начиналась у мэрилендского городка Камберленд и потому получила название Камберлендской, простиралась до Уиллинга на 160 км и была в 10 м шириной, на каменном основании. По ней перевозились тысячи тонн грузов, сотни переселенцев. В 1828 г. от г. Вашингтона вдоль р. Потомак был построен судоходный канал длиной 295 км.

Тесно связанный с Севером и Средним Западом, Мэриленд остался верен Союзу в 1861 г. К этому времени институт рабства здесь сильно пошатнулся. Уже в конце XVIII в. примерно четверть чернокожего населения штата были свободными гражданами (в Вирджинии — лишь 4%). Из Мэриленда вышли многие видные представители негритянской культуры: астроном и математик Б. Баннекер, всемирно известный обличитель рабства, посол США в Гаити Ф. Дуглас, бесстрашная Г. Табмен, прославившаяся дерзкими рейдами по знаменитой «подземной железной дороге»: лично она вывела сотни черных рабов на Север. Впрочем, лояльность штата Северу во многом обеспечивали федеральные войска, пребывавшие в столице; многие мэрилендцы (а на Истерн-Шор — почти все) сочувствовали южанам. В сентябре 1862 г. их командующий генерал Р. Ли с армией в 52 тыс. человек вторгся в Мэриленд, рассчитывая одержать здесь убедительную победу и тем самым склонить европейские государства к дипломатическому признанию Конфедерации. На восточном берегу Потомака близ местечка Энтайэтем сошлись почти 130 тыс. солдат; после кровавого сражения, в котором пали 5 тыс. солдат, южанам пришлось отступить. Еще дважды, в 1863 и 1864 гг., они вторгались на Север тем же путем.

После гражданской войны хозяйство Мэриленда стало быстро переходить на индустриальную базу, далеко опережая в этом остальные штаты Юга. На запад устремились железные дороги, в первую очередь знаменитая «Балтимор энд Огайо» с общей длиной путей более 9 тыс. км, которая по грузообороту уступала только пенсильванской и «Нью-Йорк сентрал». Балтимор стал одним из крупнейших морских портов страны, принимал за год по полторы тысячи судов; он становится вторым после Нью-Йорка атлантическим рынком зерна, прочно входит в десяток крупнейших городов страны. Сюда охотно направляются переселенцы, и к 1920 г. иммигранты и их дети составили в Мэриленде 22%, а в Балтиморе — даже треть населения (в Ричмонде, штат Вирджиния — только 8,5%).

В начале текущего века Мэриленд занимал первое место на Юге по стоимости продукции промышленности, а по числу занятых в ней (112 тыс. человек) уступал только Северной Каролине. Около двух третей рабочих было сосредоточено в Балтиморе — крупнейшем промышленном центре Юга, который по этому показателю превосходил следующие за ним Луисвилл, Ричмонд и Новый Орлеан, вместе взятые. Многое здесь было связано с морем: и традиционное судостроение, и производство парусов (три четверти их выпуска в стране), и крупнейшее в стране консервное дело, выросшее на рыболовстве Чесапика, и, конечно, могучая металлургия на привозной меди и железной руде; комбинат «Бессемер стил» (позже «Бетлехем стил») на мысе Спэрроуз-Пойнт (Воробьиный) считался одним из крупнейших в стране.

Депрессия 30-х годов болезненно отразилась на его экономике. Занятость в промышленности упала, сократилась работа порта, рост населения шел замедленно, и Мэриленд, который перед гражданской войной занимал 16-е место в стране по людности, в 1920 — 1930 гг. отодвинулся на 28-е.

После второй мировой войны в хозяйстве Мэриленда произошла новая перестройка — на этот раз в сфере услуг. Занятость в промышленности в конце 60-х годов достигла максимума в 290 тыс., а затем стала сокращаться — до 210 тыс. в 1986 г., до уровня 30-летней давности; доля индустрии в занятости упала почти до 10%. Зато в торговле и услугах теперь занято по 0,5 млн. человек, или почти 55% рабочей силы (в среднем по США — немногим более 40%). Еще около 400 тыс.— служащие государственных учреждений. Людность стала расти ускоренными темпами, к 60-м годам она превысила 3 млн., в 70-х годах — 4 млн., в 1987 г.,— 4,5 млн.; штат переместился с 28-го на 19-е место. Особенно впечатляющим оказался рост душевого дохода. Если в 50-е годы Мэриленд опережал в этом средние по стране показатели всего на 6—7%, то в 1980 г.— на 10%, а в 1986 г.— даже на 15% (7-е место среди штатов).

Главным фактором роста оказалось то, что на заре республики Мэриленд пожертвовал часть своей территории для строительства национальной столицы — г. Вашингтона, который, как известно, выделен в территорию вне штатов (федеральный округ Колумбия). Поначалу это приносило больше беспокойства (особенно в гражданскую войну), чем выгод. Но в современную эпоху немалая часть расходов бюджета на управление достается Мэриленду и Вирджинии, соседям федерального округа Колумбия.

В 1986 г. правительство США истратило на содержание в Мэриленде своих учреждений 22 млрд. долл. (что почти равнозначно валовой стоимости промышленности штата). Эти учреждения не просто облюбовали себе места в окрестностях Вашингтона (Бюро переписей — в округе Принс-Джордж, Бюро стандартов — в округе Монтгомери). Главное, в соседних от столицы мэрилендских округах расселялись государственные служащие, особенно побогаче, благо до столицы ездить на автомобиле недалеко. За 40-е годы население этих округов выросло вдвое — до 350 тыс., за 50-е годы — до 700 тыс., за 60-е — до 1,2 млн., а его доля в населении Мэриленда — с 9,5 до 30% (в 1987 г.). Монтгомери и Принс-Джордж — олицетворение «новых американских пригородов», хотя они сильно отличаются друг от друга.

В первом, расположенном к северу от Вашингтона, селятся чаще всего люди, средний доход которых в 1,5 раза выше национального, и округ давно входит в десятку самых богатых в стране. Правда, есть в нем черное гетто в Роквилле и заселенный «средними классами» Уитон; быстро уходит белое население из Силвер-Спринга, где немало промышленных предприятий (включая крупнейший завод огнестрельного оружия для личных целей «Вайтро» с 5 тыс. занятых). Но такие города, как, например, Бетесда, поражают дороговизной магазинов, роскошью особняков, ухоженностью. Как это нередко в Америке, по мере роста уровня дохода, за определенным его порогом, начинает расти и политический либерализм жителей. Излюбленный тип политика в Монтгомери — либеральный республиканец. Таким был член палаты представителей от этого округа Г. Гуд, который ушел в отставку в 1976 г., и избранная туда в 1986 г. К. Морелла. Она была из числа самых рьяных противников Р. Рейгана в его собственной партии, в двух случаях из трех она голосовала против инициатив президента. На выборах 1984 г. Р. Рейган одолел У. Мондейла в Монтгомери ничтожным большинством (в 0,3%).

Зато в Принс-Джордже (по местному, «Пи-Джи»), к востоку и югу от Вашингтона, селятся люди среднего достатка, с 60-х годов — чернокожие «служащие дяди Сэма», чиновники правительственного аппарата. Составляя треть населения, они делают его самым «черным» из пригородных округов в стране. Хотя доход жителей здесь в 1,5 раза ниже, чем в Монтгомери, обеспеченность врачами вчетверо хуже, стоимость собственного дома в 1,5 раза меньше, а уровень преступности заметно выше, это отнюдь не бедный район, и средний душевой доход здесь все-таки выше национального уровня. Принс-Джордж — оплот демократов; Р. Рейган проиграл здесь выборы и в 1980, и в 1984 гг. Местный конгрессмен демократ С. Хойер, переизбранный в 1988 г., весьма либерален.

Противоположные процессы шли в старом ядре Мэриленда — городе и округе Балтимор, на которые еще в 1940 г. приходилось 55% жителей штата, а в 1987 г.— лишь 31%. Население Балтимора в 1950 г. достигло 940 тыс., но городу так и не удалось стать «миллионером»: развернулась субурбанизация, жители стали его покидать, в 1987 г. их осталось лишь 746 тыс. Численность черных в Балтиморе выросла за 1940 — 1980 гг. со 166 тыс. до 431 тыс., и теперь Балтимор на 8-м месте в стране по пропорции черных в населении города. Негры составляют 55% его населения и размещаются в основном в западной части. Примечательно, что негритянский Балтимор долгое время возглавлял белый мэр демократ У. Шэффер, пользовавшийся исключительной популярностью в немалой степени потому, что издавна жил со своей матерью в черном квартале. Ходили разговоры, что такая популярность даже ему мешала, как и мэру Нью-Йорка 3. Кочу, потому что избиратели не хотели, дескать, с ним расставаться, «срывали» ему выборы на более высокие посты. Так или иначе, но в 1986 г. У. Шэффер стал губернатором Мэриленда (на 4 года). В 1988 г. он организовал кампанию против продажи и хранения некоторых видов огнестрельного оружия и добился их законодательного запрета вопреки мощному противодействию весьма влиятельной и богатой Национальной стрелковой ассоциации (National Rifle Association), не пожалевшей 4 млн. долл. с лишним на свою контркампанию. Репутация Мэриленда как либерального штата в результате укрепилась.

Население Балтимора издавна отличалось этнической пестротой. Здесь около сотни общин со своими кварталами. Особенно славятся «маленькая Италия» со множеством ресторанчиков и польская община Хайлендтаун. Отсюда вышла Барбара Микулски, хорошо знакомая поколению «бурных 60-х» своим активным участием в либерально-демократических движениях, включая борьбу за равноправие женщин. Она стала известным политиком и ныне тесно связана с вашингтонской элитой, в 1976—1984 гг. избиралась от Балтимора в палату представителей, а в 1986 г. отвоевала у республиканца Метайеса сенаторское кресло. Основную же часть Балтимора представляют в конгрессе чернокожие демократы: с 1970 по 1986 г.— П. Митчелл, а ныне — К. Мфьюм. Балтимор издавна был оплотом демократов, притом весьма либеральных. На выборах 1980 и 1984 гг. Р. Рейган не набирал здесь и трети голосов.

Балтимор слывет важным культурным центром страны. Его Музей искусств имеет мировую репутацию благодаря коллекциям полотен Матисса, Пикассо и их современников; Музею промышленности более 120 лет. Библиотека И. Пратта — одна из лучших в США. Широко известен Балтиморский океанариум с 5 тыс. морских животных 500 различных пород. В Балтиморе находится первый памятник Дж. Вашингтону, созданный Р. Миллсом, будущим автором самого известного из многочисленных памятников первому президенту США — того, что в столице (в форме карандаша). Главная достопримечательность города — Университет Джонса Гопкинса в центре, возле парка Друид-Хиллс. Он был основан в 1876 г. балтиморским купцом Дж. Гопкинсом, который завещал 3,5 млн. долл. для совершенствования знаний выпускников других университетов (именно здесь начали присваивать «пи-эйч-ди» — степень «доктора философии»). Еще 3 млн. долл. Гопкинс пожертвовал на больницу, пользующуюся всемирной известностью.

Отток балтиморцев в ближние пригороды шел весьма упорядоченно. Чернокожие отселялись на запад, в Лочерн, Милфорд и далее, итальянцы — на северо- восток, в Парквилл, евреи —на северо- запад, в Пайксвилл, а наиболее богатые, из зажиточных кварталов вокруг университета,— строго на север, в Тоусон и далее к границе с Пенсильванией. Там сейчас много обширных поместий, сохраняющих ста-ринный аристократический дух и знаменитых разведением скаковых лошадей (Балтимор с его ипподромом «Пимлико» — один из главных центров конного спорта).

Несмотря на сокращение числа жителей, Балтимору удалось избежать захирения. Сказалось промежуточное положение Мэриленда: на старую, типичную для Севера индустриальную базу наложилось оживление, охватившее в 70-х годах штаты «солнечного пояса». В Балтиморе много заводов. На Воробьином мысу по-прежнему дымит комбинат «Бетлехем стил» годовой мощностью 6530 тыс. т стали (третье место в США), рядом — крупная судоверфь той же компании; еще две судоверфи («Бетлехем» и «Фруауф») и завод нержавеющих сталей «Армко» — в самом городе, как и самый крупный в стране завод металлоконструкций «Роупер» с 13 тыс. занятых; завод паровых турбин «Вестингауз» находится к северу от Балтимора, а южнее — один из крупнейших заводов по рафинированию меди. Здесь есть и автосборочный завод «Дженерал моторе» мощностью около 235 тыс. машин в год, и авиазавод «Мартин-Мариетта» в Мидл- Ривер (к востоку от города), и самые большие в стране фабрика бумажных пищевых пакетов в Оуинг-Миллс, и завод по производству сахара из тростника. По общей численности занятых в промышленности (150 тыс.) Балтимор на Юге уступает лишь Далласу и Хьюстону. Балтиморский порт в 1985 г. занимал 11-е место в США по общему грузообороту (33 млн. т), а по внешнеторговому (23 млн. т) — даже 5-е. Отсюда вывозят аппалачский уголь (до 15 млн. т в год). Строятся крупные контейнерные причалы, под акваторией порта построен самый широкий в мире (на восемь рядов) автомобильный туннель длиной 2,3 км.

Символ ревитализации старинного города — Харбор-Плейс. Эта расчищенная от пакгаузов и трущоб часть центра примыкает к внутренней гавани и застроена ныне разновысокими зданиями весьма привле-кательного облика — небоскребами, универмагами, выставочными павильонами и т. п. Реконструкцию провела знаменитая фирма архитектора Дж. Роуза, специализирующаяся на перестройке старинных центров городов. В хорошую погоду Харбор-Плейс выглядит на редкость нарядно, карнавально, празднично. Впрочем, рядом громоздятся вполне традиционные для северных городов небоскребы, девять из которых выше 100 м, улицы узки и мрачны; в сотне метров от Харбор- Плейс—квартал «злачных заведений». Между пригородами Вашингтона и Балтимора лежат округа Хауард и Энн-Арун- дел. Число их жителей быстро растет и уже достигло 570 тыс., практически они слились, и их разделяет лишь парк вдоль р. Потаксент. Автору этих строк довелось летом прошлого года прошагать здесь, по обочине шоссе № 29, в составе совет- ско-американского марша мира в течение трех дней — от Белого дома до парка Друид-Хиллс в Балтиморе. Пригороды эти производят необычное впечатление. Местность явно не сельская, нет угодий, в поле зрения постоянно то многоэтажные конторы причудливой архитектуры, то скопления жилых домов, то станции автозаправки. Но строения эти хаотичны, нигде не образуют сомкнутых скоплений, поселков, нет организующих элементов типа рядов торговых учреждений, преображающих шоссе в улицу (что типично для более зрелых пригородов Филадельфии, через которые марш прошел несколькими днями позже). Жилища тяготеют не к шоссе, а к более буколическим местностям, где легче имитировать «сельскую жизнь», и дома расположены весьма свободно, изолированными группами, между которыми так много пространства, что их, как правило, не видно друг от друга. Только автомобилизация делает их жизнеспособными, ведь между объектами общественного пользования пролегают километры.

Зона заселена весьма пестро: округ Энн-Арундел — «средними классами», недавно обретшими достаток, позволивший покинуть Балтимор; такие люди, как правило, довольно консервативны, недаром их долго представляла в конгрессе республиканка М. Холт, самая консервативная в делегации Мэриленда на Капитолийском холме. Ее сменил демократ Т. Мак- миллен, победивший в 1986 г. ничтожным большинством; по либерализму он далеко уступал другим представителям штата в палате. В 1988 г., однако, он предпочел гораздо более умеренные лозунги — и был переизбран 68% голосов. Шесть упомянутых выше округов — Монтгомери, Принс-Джордж, Хауард, Энн-Арундел, Балтимор и г. Балтимор — занимают четверть территории Мэриленда, но в них сосредоточены три четверти населения. За пределами полосы остаются весьма контрастные части штата.

Это аппалачский Мэриленд — округа Гаррет и Аллегейни, настоящая горная глухомань, воспетая еще в прошлом веке знаменитым охотником М. Браунингом. Отпускники любят бурные потоки края, особенно парк Сейвидж с одноименной рекой. Здесь в форте Камберленд начинал свою военную карьеру Джордж Вашингтон.

Это мэрилендский Пидмонт — округа Вашингтон, Фредерик и Каррол. Его плодородные долины были заселены в XVIII в. колонистами из «пенсильванской Германии», и пейзаж здесь поныне сохранил все ее приметы; построенная в 1756 г. ферма под Шиффенштадтом считается одним из лучших образцов колониальной немецкой архитектуры, колоритны и старинные фабричные городки. В Хейгерстауне есть авиазавод «Фэрчайлд», во Фредерике— алюминиевый завод фирмы «Хаумет» годовой мощностью 160 тыс. т. Обитатели края тяготеют к умеренному республиканизму, хотя в конгрессе их с 40-х годов представляют (с перерывами) демократы, члены семьи Байронов: сперва муж, потом жена, с 1970 г.— сын Гудлоу, а после его смерти в 1978 г.— его жена Беверли Байрон, достаточно консервативная, особенно в военных и международных делах, чтобы соответствовать традициям края. Она была переизбрана и в 1988 г.

Наконец, это совершенно особый мир Истерн-Шор, своеобразный заповедный уголок Старого Юга, черты которого давно стерлись в главных частях региона: сугубо сельский край с птицефермами, табачными плантациями, громадными поместьями «лучших семей» Америки. Его маленькие городки полны очарования и элегантности- викторианской эпохи, особенно Сентервилл, Истон, Дентон; в Кеймбридже, Солсбери и Покомок-Сити сохранились целые кварталы XIX и даже XVIII вв. В Честертауне знаменит обширный квартал колониальных времен с таверной «Белый лебедь» и колледжем Вашингтона, десятым по возрасту высшим учебным заведением страны. В Истоне и Кеймбридже действуют церкви XVII в. В Уайт-Миллсе растет 400-летний самый крупный и самый старый белый дуб в США, дерево-символ Мэриленда. Есть и другие характерные для Юга раритеты — дикие пони на о. Ассатейг (у атлантического побережья) и фермы по разведению карликовых лошадей в округе Каролин, кипарисовые болота с испанским мхом возле Покомок-Сити, словно перенесенные из Луизианы.

Истерн-Шор постепенно меняется, после того как через залив Чесапик построили автомобильный мост от окрестностей Аннаполиса. Здесь селятся лица свободных профессий, пенсионеры. На огромных пляжах Ошен-Сити вырос морской курорт со множеством парков развлечений. Появились и предприятия вроде завода переключателей в Кеймбридже на 1,3 тыс. занятых; птицефабрика в Солсбери — самая крупная в стране (до 8 тыс. занятых).

Сходная культура сложилась на западном берегу залива. Много туристов привлекают местные табачные аукционы. В столице штата Аннаполисе — целая «квадратная миля» старинных зданий вокруг Капитолия; здесь и главная военно- морская академия страны, основанная в 1845 г. Популярностью пользуются обрывы Калверт-Клиффе, обнажения со множеством остатков ископаемой фауны; увы, рядом в 1960 г. построили АЭС на 1760 МВт. И вообще, западные берега Чесапика преобразованы гораздо сильнее, чем Истерн-Шор, в округа Калверт и Чарльз стремительно вторгаются дальние пригороды Вашингтона, население этих мест с 1950 г. возросло вчетверо. Лишь самый южный округ, Сент-Мэрис, где 350 лет назад высадилась экспедиция Калверта, не затронут обезличивающей субурбанизацией.

Особый мир — сам Чесапикский залив. Эта затопленная долина р. Саскуихэнна длиной 320 км с 150 рукавами многих других рек, включая Потомак. Из общей его площади (8,4 тыс. кв. км) Мэриленду принадлежит большая часть — 4,5 тыс. кв. км. Залив славится исключительной живописностью извилистых берегов, дарами моря — рыбой, крабами, креветками, устрицами. С первых лет колонизации и по сей день здешние династии потомственных рыбаков, тысячи семей, живут этими промыслами. Их быт мало изменился и служит одной из главных приманок для туристов.

В районе Чесапикского залива сосредоточено почти 15 млн. человек, и он подвергается сильному загрязнению. Долгое время считалось, что залив способен к самоочищению: ведь верхний опресненный слой воды в нем постепенно стекает в океан. К тому же федеральное правительство активно помогало строить очистные сооружения, расходуя на это по 150 млн. долл. в год. Однако в 1983 г. исследования показали, что еще с 50-х годов происходит быстрая деградация природной среды Чесапика. Президент Р. Рейган, выступив с особым заявлением, назвал залив национальным достоянием, однако его администрация свернула ассигнования на очистку стоков в залив: в 1986 г. они уменьшились до 84 млн. делл., а к 1990 г. иссякнут и вовсе. Добыча устриц с конца прошлого века в Мэриленде упала в 12 раз. Истерн-Шор и западные берега Чесапика остаются изолированной аграрной окраиной, застывшей в прошлом веке. Во многих его округах население в лучшем случае удвоилось со времен революции. Южный характер его культуры отражается и в приверженности жителей консервативным демократам. Представляющий их интересы конгрессмен Р. Дайсон — среди самых консервативных деятелей своей партии. Он выступал против замораживания ядерных арсеналов, за помощь никарагуанским контрас и крупные военные бюджеты, поддерживал прези- дента-республиканца в конгрессе столь же часто, как и противостоял ему; недаром Р. Рейган побеждал на выборах на Истерн-Шор подавляющим большинством. Поведение местных политиков здесь вполне «южное», с терпким душком криминала. В 1962 г. конгрессмена Т. Джонсона сместили за коррупцию; его преемник У. Миллс застрелился, будучи обвинен-ным в растрате избирательного фонда Р. Никсона; сменивший его демократ Р. Баумен был уличен в гомосексуальной связи с несовершеннолетними; в 1988 г. главный помощник Р. Дайсона покончил с собой, после того как «Вашингтон пост» опубликовала материалы о его финансовых проделках.

В целом политическая жизнь штата отражает его положение на стыке двух культур. Среди восьми членов палаты представителей от Мэриленда — и южный «диксикрат» Р. Дайсон, и типичный для крупных городов Севера чернокожий демократ-либерал К. Мфьюм, и консервативная демократка Б. Байрон, и умереннолиберальные республиканки от богатых пригородов — К. Морелла и X. Бентли. Приведенный список указывает и на такую традицию, как выборы в конгресс женщин (три в палате представителей и одна, Б. Микулски, в сенате).

Общее преобладание демократов соединилось здесь с либеральными традициями республиканцев. Еще в 60-е годы последние были представлены здесь широко: два сенатора, Дж. Бил и Ч. Метайес, три члена палаты. Но в 1976 г. балтиморский конгрессмен демократ П. Сэрбейнс отвоевал одно из сенатских кресел, а в 1986 г. Б. Микулски — и второе. Похоже, либеральный республиканизм в Мэриленде явно идет на убыль: в 1988 г. ни Ч. Метайес, ни К. Морелла не попали в число делегатов на предвыборный съезд республиканцев. Им все труднее вербовать и готовить политиков, так как из 188 выборных постов в Мэриленде партии принадлежат лишь 23. На президентских выборах в последние три десятилетия Мэ-риленд только три раза отдавал большинство голосов республиканцам — Р. Никсону в 1972 г., Р. Рейгану в 1984 г. и Дж.Бушу в 1988 г. (51% голосов избирателей против 49% за М. Дукакиса). Дважды в Мэриленде побеждали претенденты-демократы, терпевшие поражение «в общем зачете», — Г. Хэмфри в 1968 г. и Дж. Картер в 1980 г. Мэриленд, похоже, превратился в «оплот умеренного центризма», где позиции партий все меньше отличаются друг от друга и торжествуют гибкость, терпимость, сбалансированность в духе «старых мэрилендских традиций».

Развитие штата пока идет по пути дальнейшего свертывания промышленности, в которой занятость за 80-е годы сократилась на 11%, тогда как в сфере услуг выросла на 40%. При этом уровень жизни в штате весьма высок, а безработица невелика. Официальные прогнозы сулят Мэриленду устойчивый рост — по крайней мере до 2000 г., когда его население должно вырасти до 5,3 млн. и штат вернет себе 16-е место по людности. По-видимому, Мэриленду и дальше удастся пожинать плоды своего положения на стыке двух регионов.

Л. В. Смирнягин

Источник - "США - экономика, политика, идеология." №4 1989.

Последнее обновление 30.12.2015 год