Очерки об американских штатах

Оклахома

Если присмотреться к административной карте Соединенных Штатов, бросаются в глаза необычные очертания штата, расположенного возле центра страны,— прямоугольник длиной 490 км и шириной 335 км с длинной узкой ручкой, вытянутой на запад на 265 км. Это Оклахома. Длинная ручка (Пенхендл, как называют ее местные жители), прямые границы на севере, востоке и западе и зазубренный южный край, где граница проходит по Ред-Ривер,— все это напоминает тесак мясника (см. карту на 3-й стр. обложки).

Одним Оклахома видится как пыльная безлесная глушь, заселенная полуграмотными фермерами и индейцами, завернувшимися в свои неизменные одеяла, другие считают ее штатом бесшабашных миллионеров-нуворишей, разбогатевших на очередном фонтане нефти; для третьих Оклахома — олицетворение фронтира, где сплелись ковбойская романтика, дикая природа и закон кулака. И действительно, штату присущи все эти черты. Ключ к такой противоречивости современного облика Оклахомы — в своеобразии ее природы и необычности истории.

Рельеф местности определяется постепенным падением высоты с запада на восток — с 1517 м в столовых горах Блэк- Меса на крайнем западе Пенхендла, через холмистые равнины Осейдж в середи-не штата с высотами около 400 м, до 87 м в юго-восточном углу штата. Правда, на западной границе рельеф снова вздымается, так как сюда заходят отроги гор Уошито и плато Озарк из Арканзаса, но их максимальная высота не достигает и 900 м. В остальном же рельеф спокойный, местами холмистый, и лишь на западе, на Великих равнинах, где много огипсо- ванных грунтов, он принимает весьма при-чудливые формы под действием рек, дождей и ветра. Реки, в соответствии с таким уклоном, текут с запада на восток, в Миссисипи. Главные из них — Арканзас с притоками Солт-Форк, Симаррон, Канейдиан и Норт-Канейдиан, а также Ред-Ривер с притоком Уошито.

Климат тоже меняется в широтном направлении, причем на востоке он гораздо более влажный. Озарки, Уошито, восточные части долин Арканзаса и Ред-Ривер покрыты густыми широколиственными и сосновыми лесами, а в юго-восточный угол даже вторгается зона кипарисовых лесов, типичных для южных береговых равнин; здесь за год выпадает до 1,4 м осадков. В центре штата леса встречаются лишь по долинам рек, в основном же это высокотравные прерии, где некогда паслись Несметные стада бизонов, оленей, антилоп (кстати, бизон — символ Оклахомы). Годовая норма осадков в Оклахома-Сити около 800 мм, средняя температура июля +28,5, января +3. Западнее Оклахома-Сити местность становится все суше, от лесов остаются рощицы, а Великие равнины покрыты лишь кустарниками по речным долинам. Норма осадков — ниже 500 мм в год.

Человек появился на этом приволье около 10 тыс. лет назад. В начале нашей эры индейские племена создали крепкое хозяйство, среди них были и земледельцы, и гончары, и ткачи. Их культура, однако, погибла под натиском степных кочевников — охотников на бизонов (племена киова, апачи, команчи), и из обитавших здесь индейцев остались лишь уичито и каддо. Экспедиция испанца Ф. Коронадо прошла по этой территории в 1541 г. в поисках золота (три века спустя по их маршруту пролегла знаменитая первопроходческая тропа Санта-Фе). В конце XVII в. сюда стали проникать французские трапперы, наладившие торговлю пушниной и шкура-ми с индейцами, но испанцы не желали выпускать из рук этот край. Борьба кончилась тем, что в 1800 г. он отошел к Франции, которая, однако, без особого сожаления продала его в 1803 г. Америке в составе своей громадной колонии Луизиана.

Американцам обширные безлесные пространства вначале тоже не приглянулись. Правительство США уготовило этому краю весьма необычную судьбу. Не видя в нем особой ценности для своих граждан, оно решило отвести его для ссылки всех индейцев, которые «мешали» американцам в освоенных частях страны к востоку от Миссисипи.

Многие индейские племена, жившие на востоке страны, достигли к этому времени высокого уровня развития, переняли у американцев хозяйственные навыки, самоуправление, бытовой уклад, даже издавали газеты и мало чем отличались от обычных граждан страны. Это были «цивилизованные племена» — чероки, крики, чокто, чикасо и семинолы. Ни о каком сопротивлении белым колонистам они не помышляли (кроме, пожалуй, семинолов), и единственная их «вина» заключалась в том, что они занимали и возделывали земли, на которые зарились алчные белые соседи.

Ссылка пяти цивилизованных племен в Оклахому — едва ли не самая постыдная страница в истории американского государства. Военные части без предупреждения врывались в индейские деревни и выгоняли индейцев, не дав им даже собрать скарб. Путь в далекую Оклахому прозвали Тропою слез: уже при первом изгнании в 1819 г. погибли 4 тыс. из 15 тыс. индейцев. За последующие 20 лет в Оклахому выселили все пять племен, и лишь в 1830 г. конгресс придал этому видимость законности, образовав для изгнанников Индейскую территорию, закрытую для белых поселенцев.

Индейцы заняли в основном восточную, более влажную часть территории и в короткий срок воссоздали свой уклад. Каждое племя построило себе столицу, каждое (кроме семинолов) написало конституцию, у каждого сложилась своя бюрократия и интеллигенция. Чероки уже в 1837 г. основали издательство «Парк Хилл пресс», в 1844 г. стали выпускать первую в штате газету. Индейцы прекрасно поставили образование, приглашая и белых учителей. В 1866 г. вождь чокто Аллен Райт придумал для Индейской территории название «Оклахома», что на языке чокто означало «Красный народ» или «Земля красных».

Процветание оклахомских индейцев прервала гражданская война. Племена переселяли с юга, и многие индейцы, переняв южные нравы, обзавелись на своих хлопковых плантациях черными рабами (особенно чокто) и были заинтересованы в сохранении института рабства. Другие же племена (особенно чероки и крики) относились к гражданской войне как к «войне белых». Когда в 1861 г. правительственные войска отступили в Канзас, конфедераты навязали племенам союз и организовали набор индейцев в свою армию. Индейцы воевали храбро, один из них, Стенд Уэйти, даже дослужился до звания бригадного генерала. Некоторые племена, памятуя о вероломстве южан при захвате их исконных земель, выступили против конфедератов с оружием в руках, но их 5-тысячный отряд был разбит и оттеснен в Канзас. В Оклахоме разгорелась типичная партизанская война без правил и без фронта. Вооруженные отряды не столько сражались между собой, сколько терроризировали население, сея смерть и разрушения. Налаженная с таким трудом цивилизация индейцев гибла.

После войны северяне обошлись с территорией по собственному усмотрению. Дело не ограничилось освобождением черных, правительство посчитало себя вправе использовать незанятые земли для ссылки новых идейских племен. До 1880 г. сюда было выслано до 60 племен, и к 1890 г. они заняли практически всю Оклахому, кроме крупного ареала в 760 тыс. га в центре.

Между тем Америка осваивала новые рубежи, и на Индейскую территорию все чаще обращали взоры белые колонисты. Через Оклахому пролегли пути скотоводов, которые отгоняли громадные стада из северного Техаса на бойни Канзаса, Небраски и Южной Дакоты, куда уже пришли железные дороги с востока. Еще в 1865 г. ковбой Джесси Чисхолм проложил тропу из Техаса через Оклахому в Канзас, и вскоре она стала называться Тропой Чисхолма. В 70-х годах прошлого зека ковбои пасли в Оклахоме по 400 — 500 тыс. голов скота. В 1870—1872 гг. по этим землям была проложена дорога Миссури — Канзас — Техас.

К 90-м годам прошлого века здесь уже жили 65 тыс. членов цивилизованных племен и еще 13 тыс. других индейцев, им принадлежала площадь 53,2 тыс. кв. км. Но белые земледельцы продолжали просачиваться на индейские земли. Правда, вначале правительство не признавало их собственниками, а войска, вызванные по жалобам местных племен, регулярно прогоняли захватчиков. В стране ширилась кампания за то, чтобы открыть Индейскую территорию для белой колонизации, и те, кто пытался, не дожидаясь законов, занять новые земли, пользовались все большим сочувствием общественного мнения; их прозвали бумерами или сунерами (торопыгами).

В 1889 г. крикам и семинолам пришлось открыть для продажи огромный ареал своих земель в центре Оклахомы. Власти быстро согласились с ценой, а конгресс и президент Б. Гаррисон утвердили решение о первом этапе официального захвата оклахомских земель белыми поселенцами. 22 апреля 1889 г. рано утром тысячи всадников и пеших выстроились возле проволочного заграждения и затем по выстрелу из пистолета ринулись на захват участков. 8 течение суток сюда на фурах, двуколках, на лошадях или пешком, а частью на специальном поезде «Санта-Фе» ворвались примерно 50 тыс. человек, и уже к вечеру были заложены новые города, в том числе Оклахома-Сити, Гатри, Норман, Стиллуотер. Организованные захваты индейских территорий продолжались вплоть до 1895 г.

Индейские вожди пытались было создать в 1905 г. индейский штат Секвойя в восточной Оклахоме, чтобы приостановить гибель своей территории, но было поздно. За 1890—1907 гг. население Оклахомы выросло с 259 тыс. до 1414 тыс., и судьба индейских владений была решена. 16 ноября 1907 г. вся бывшая Индейская территория была объявлена 46-м штатом Оклахома. При этом все резервации были отменены.

Новый штат заселили в основном выходцы с Юга, среди них много жителей штата Миссисипи. Южане принесли с собой культуру возделывания хлопка, который давал хорошие урожаи в долине Ред-Ривер, и ярую приверженность демократам. Сухой северо-запад заселили выходцы из соседнего Канзаса, которые, как и на родине, возделывали пшеницу и голосовали за республиканцев. Южан было гораздо больше, и до 1952 г. кандидаты демократов, как правило, легко побеждали на выборах.

И южан, и канзасцев объединяли ревностная религиозность, консерватизм, типичная сельская строгость нравов (первая конституция 1907 г. полностью запрещала продажу спиртных напитков, и этот запрет продержался до 1959 г.). Здесь сложились сильные антикатолические и антинегритян- ские предрассудки, в 20-х годах процветал ку-клукс-клан, преследовавший заодно с черными пьяниц. Однако отношение к индейцам всегда было достаточно терпимым. Показательно, что в 1927 г. в Оклахоме насчитывалось более 100 тыс. членов цивилизованных племен, по официальным же данным, их численность равнялась лишь 60 тыс. (многие оклахомцы относили себя к индейцам, имея лишь примесь индейской крови). Экономика нового штата складывалась как чисто сырьевая, обрабатывающей промышленности практически не было. В городах к 1920 г. жило немногим более четверти населения (а в среднем в США уже больше половины), из них 150 тыс. в Талсе и 90 тыс. в Оклахома-Сити. Жители в основном селились на фермах и занимались сельским хозяйством. В 1900 г. фермы охватывали всего половину территории Оклахомы, к 1925 г.— уже 70%, а к 1935 г.— даже 80%. Около половины (по стоимости) продукции земледелия давал хлопок, под которым в 20-х годах было занято примерно 2 млн. га. С них оклахомцы ежегодно собирали почти по 400 тыс. т хлопка — десятую часть американского урожая, уступая только Техасу. В засушливой северо-западной части 1,5 млн. га было занято пшеницей, сбор которой доходил до 2 млн. т (третье место в стране после Канзаса и Северной Дакоты). Примерно 6,3 млн. га распахивали, еще 5 млн. га служили пастбищем для 2 млн. голов крупного рогатого скота.

Помимо сельского хозяйства Оклахома располагала мощной горной промышленностью. Добыча угля началась еще в 1829 г., а с 1872 г., когда сюда пришли железные дороги, возле Мак-Алестера добывали уже по 4 млн. т угля в год. В северо-восточную часть штата заходил знаменитый полиметаллический ареал Три- Стейтс, на который в 20-х годах приходилось до половины добычи цинка капиталистических стран. В оклахомской части Три-Стейтса ежегодно добывали около 250 тыс. т цинка и 60 тыс. т свинца, и Ок-лахома занимала по этим показателям первое и второе места в стране.

Главным же сокровищем Оклахомы оказалась нефть. Ее открыли чероки еще 8 1889 г., первая коммерческая скважина возле Бартлсвилла дала нефть в 1891 г. (там до сих пор базируется крупная нефтяная компания «Филлипс петролеум»). К 1927 г. добыча достигла 40 млн. т в год, и Оклахома, обеспечивая около 30% национальной добычи, занимала первое место в стране. Нефть обогатила тысячи оклахомских фермеров, на землях которых выросли нефтяные вышки, и нувориши буквально заполонили Оклахома-Сити и Талсу.

Однако в целом межвоенные годы оказались трудным периодом для хозяйства штата. Нефть добывали на редкость хищнически, многие месторождения были загублены. Форсирование добычи привело к сильному падению цен на нефть, и властям пришлось ввести в 1926 г. принудительное регулирование объемов добычи. С тех пор Оклахома так и не перекрыла прежних рекордов по добыче нефти, и ее роль в этом секторе экономики страны стала падать (20% в 1937 г. и менее 10% после второй мировой войны).

В конце 20-х годов стремительно свертывались посевы хлопка, и к 40-м годам Оклахома откатилась на 10-е место по его сбору. Но особенно жестоким оказался удар, нанесенный природой. Сунеры распахивали свои земли с типичной для них беспечностью, стараясь выжать из иих как можно больше. В 20-х годах площадь распаханных земель составляла более 6 млн. га, и когда в 30-х годах Великие равнины поразила невиданная засухе, свирепые суховеи превратили район в полупустыню, срывая плодородный слой почвы, занося песком пшеничные поля, уничтожая хилые всходы. Западная Оклахома оказалась эпицентром пресловутой «Пыльной чаши», и десятки тысяч фермеров разорились дотла. Начался массовый отлив обнищавших оклахомцев, которые, бросив все нажитое, бежали в другие штаты, в основном в Калифорнию. Это бедствие красочно описано в знаменитом романе Дж. Стейнбека «Гроздья гнева». По некоторым данным, Оклахому покинули около 350 тыс. фермеров и членов их семей. Последующие 40 лет население штата почти не росло и оставалось на уровне 2,3 млн. человек.

Лишь после второй мировой войьы жизнь в Оклахоме стала входить в нормальную колею. Сельское хозяйство осваивало агротехнику, в степях все шире внедрялось орошение подземными водами. Население постепенно стягивалось в города, росла промышленность. Однако главным стержнем экономики оставалась нефть, и не удивительно, что политику оседлали нефтяные магнаты. Еще в 1934 г. на выборах губернатора победил первый из нефтяных нуворишей Э. Марленд, в 1942 г.— другой магнат, Р. Керр.

Керр был первым оклахомским политиком национального масштаба. Он основал крупную компанию «Керр-Макги», которая со временем захватила много месторождений нефти, газа, урана, угля не только за пределами Оклахомы, но и Соединенных Штатов. В 1949—1963 гг. Керр был сенатором от Оклахомы, и его даже прозвали «некоронованным королем сената» за влияние и виртуозное умение сколачивать клики.

Политическое влияние Керра в сенате принесло Оклахоме немалые дивиденды. Будучи главой подкомитета по рекам и гаваням сенатского комитета по общественным работам, Керр пробил законодательство об ассигновании 1,2 млрд. долл. на гидротехническое строительство в бассейне р. Арканзас, который страдал от разрушительных наводнений. На капризной реке построили 17 плотин со шлюзами (из них 10 с ГЭС на 3 млрд. квт-ч в год) и судоходный канал от Миссисипи до Талсы. На притоках были созданы громадные водохранилища, украсившие восточную Оклахому. Немалую известность Оклахоме доставил и ее конгрессмен К. Альберт (1947 1977 гг.), который в 70-х годах был спикером палаты представителей. В отличие от Керра он был выходцем из бедняцкой семьи юго-восточной Оклахомы, принципиально не брал денег на свои кампании, не якшался с нефтебизнесом.

Исконный консерватизм и улучшение экономических условий толкали политическую жизнь вправо, и Оклахома одной из первых южных штатов испытала подъем республиканских настроений. Начиная с 1952 г. местные избиратели неизменно отдавали предпочтение республиканским кандидатам в президенты (кроме 1964 г.). Здесь потерпел поражение даже южанин демократ Дж. Картер. Республиканцы укрепились и в оклахомской делегации конгресса, а в 1962 г. впервые в истории штата республиканец Г. Беллмон отвоевал на выборах пост губернатора; на выборах 1966 г. тоже победил республиканец Д. Бартлет. Когда в 1970 г. было разрешено занимать губернаторский пост два срока подряд, Бартлет снова выставил свою кандидатуру, и демократам с большим трудом удалось отбить этот пост.

Губернаторы-республиканцы деятельно принялись «раскрепощать» четную инициативу, раздавая бизнесу различные льготы. Бартлет освободил открывавшиеся заводы от налогов на недвижимость на 30 лет; создал государственную корпорацию, которая формально приняла под свое крыло множество предприятий новейших отраслей промышленности, выведя тем самым их хозяев из-под налогообложения. Власти мелких городков вовсю принялись выпускать ценные бумаги для финансирования бизнеса, и казенные подачки частным предпринимателям достигли скандальных размеров. Оклахомский атторней Ж. Картрайт объявил эти подачки антиконституционными и потребовал, чтобы частные компании вернули недоимки в казну штата. Верховный суд поддержал его, против Бартлета были выдвинуты обвинения в потворстве незаконным сделкам, но дело было сделано: по всей Ок-лахоме развернулось промышленное строительство. В Талсе возникли крупные авиастроительные заводы «Макдоннелл-Дуглас» и «Америкен эйрлайнс» (на них сегодня занято примерно по 3,5 тыс. че-ловек), в Оклахома-Сити — электронные заводы ATT (6 тыс.) и «Контрол дейта» (3 тыс.), автосборочный завод «Дженерал моторе» (почти 6 тыс.); крупные шинные заводы были построены в Ардморе, Лотоне, Майами. Благодаря резкому повышению цен на энергоносители в 70-х годах казна штата снова оказалась полна, и преемники Бартлета из числа демократов продолжали щедро субсидировать бизнес. За 1963— 1986 гг. доля обрабатывающей промышленности в чистом продукте штата выросла с 9 до 16%, из них доля общего машиностроения — с 1 до 4,5%, что нечасто случается в современной Америке, охваченной «деиндустриализацией».

Поэтому современная экономика Оклахомы выглядит гораздо более сбалансированной, разнообразной. Здесь все еще добывают по 20 млн. т нефти и 55 млрд. куб. м природного газа (соответственно пятое и третье места в стране). Однако доля этой отрасли в чистом продукте штата упала с 30 до 14%. Доля сельского хозяйства осталась на уровне примерно 4%, но посевные площади сократились до 3,4 млн. га, из которых 2,2 млн. га засевается пшеницей; ее урожай обычно превышает 4,5 млн. т, что обеспечивает Оклахоме четвертое (а иногда и третье) место в стране. Резко выросло животноводство, по стоимости продукции оно уже обогнало земледелие. Крупный рогатый скот насчитывеет 5,2 млн. голов (четвертое место в стране), здесь ежегодно получают свыше 1 млн. т мяса. Основу животноводческого сектора составляют мощные откормочные комплексы на западе штата, со своей кормовой базой на орошаемых землях.

Политическая жизнь Оклахомы приобрела двухпартийную окраску. Политико-территориальное размежевание выглядит в штате так: северо-запад по-прежнему выступает за республиканцев, юго-восток, неотличимый от соседнего Техаса (его даже называют Литтл-Дикси), остается оплотом демократов, средняя же полоса и особенно северо-восток стали переходной зоной, если не считать Оклахома-Сити и особенно Талсу с их ярой приверженностью республиканской партии. Это разме-жевание четко проявилось в 1988 г.; М. Дукакис проиграл на северо-западе*и победил в сплоченном ареале округов востока и юго-востока, но с «дырами» в главных агломерациях.

Демократы пока что преобладают в оклахомской делегации на Капитолийском холме (пять из восьми мест), однако почти все они отличаются консервативностью и часто голосуют не со своей партией, а с республиканской. Среди них энергичный сенатор демократ Дж. Борен, бывший губернатор штата (1975—1979 гг.), ревностный страж интересов нефтебизнеса. Он в числе самых рьяных сторонников Белого дома и консервативной коалиции, с помощью которой республиканское меньшинство в конгрессе проводит свои законопроекты. Активно участвуют в этой коалиции оклахомские конгрессмены демократы Г. Инглиш (от северо-запада) и У. Уоткинс (от юго-востока) и, конечно, республиканцы М. Эдвардс от Бартлсвилла и новичок Дж. Инхоуф от Талсы. Единственный конгрессмен-либерал — демократ М. Сайнар от «спокойного» северо-востока, где проживает много индейцев; конгрессмена демократа от юго-запада Д. Маккерди можно считать умеренным.

Республиканцев на высших постах Оклахомы мало, но влияние их весьма ощутимо. Недаром на президентских выборах последних лет республиканцы побеждают в Оклахоме ярче, чем в среднем по стране. Республиканцы давно занимают одно из сенатских кресел от штата. До 1981 г. это был бывший губернатор Г. Беллмон, затем на выборах 1980 г. неожиданно победил молодой республиканец Д. Никле, ставший одним из самых консервативных членов конгресса. В его победе большую роль сыграла организация «Моральное большинство», обеспечившая ему голоса местных фундаменталистов.

Губернатором в 1979—1987 гг. был республиканец Дж. Най — единственный в истории штата, которому удалось использовать право занимать этот пост два срока подряд. Карьера Ная во многом типична для оклахомского политика: в 23 года он попал в легислатуру, потом четыре срока избирался вице-губернатором, и лишь в 1979 г. возглавил исполнительную власть в штате. В 1986 г. губернатором был вновь (спустя два десятка лет после первого срока) избран республиканец Г. Беллмон. Однако в текущем году предстоят новые выборы губернатора. Главной чертой остается фронтирнь.й, неустойчивый характер общественной жизни этого молодого штата, все еще невысокий профессиональный и моральный уровень многих политиков. Недаром Оклахома известна своим пристрастием к импичменту — изгнанию своих руководителей за недостойное поведение. В 1919—1931 гг. легислатура угрожала импичментом трем губернаторам и трем судьям Верховного суда штата, из них двум губернаторам пришлось покинуть посты. В 1964 г. разразился новый скандал с тремя судьями, одного из них изгнали, а в 1967 г. пришлось реконструи-ровать всю судебную систему. В 1975 г. бывший губернатор Д. Халл угодил за решетку за воровство, а в 1981 г. вспыхнул невиданный скандал с властями округов, которые жульничали с фиктивными подрядами; 120 членов окружных комиссий, т. е. две трети их общего числа, были обвинены в мошенничестве.

В Оклахоме все еще в большом ходу богатый фронтирный фольклор, в котором воспеваются и бандиты вроде «пай-мальчика» Флойда, Чероки Хилла или Бель Стара, и «славные вояки» с преступностью Билл Тилмен, Крис Медсен, Хек Томас. История освоения штата старательно куль-тивируется на многочисленных праздниках, родео, в музеях и реконструированных поселениях индейцев и поселенцев- пионеров. Приезжего поражает и обилие нефтёвышек в самом центре Оклахома- Сити. Вышка стоит даже на газоне Капитолия; правда, она позолочена, но это отнюдь не декорация. Способствует фронтирной репутации штата обилие индейцев, которые прочно вросли в социальную ткань оклахомского общества: ведь здесь нет резерваций, хотя по численности индейцев Оклахома занимает второе место в США (169 тыс., по переписи 1980 г.). Отношение к ним по-прежнему почтительное, претенденты на выборные посты, имеющие хоть каплю индейской крови, обязательно упомянут свое происхождение. Это, впрочем не удивительно: оклахомские индейцы издавна отличались высоким культурным уровнем, и еще в прошлом веке среди них было немало тех, кто мог читать по-древнегречески и по-латыни, — многие их белые соседи едва умели поставить подпись под лицензией на землю. Сегодня уровень жизни оклахомских индейцев несравнимо выше, чем у их собратьев, живущих в резервациях других штатов.

Религиозность стала своего рода «визитной карточкой» Оклахомы. Заселяли ее большей частью баптисты с Юга и объединенные методисты, всегда отличавшиеся ревностным следованием библейским заветам. Отсюда крайности в запретах на спиртное, ярый фундаментализм и в быту, и в общественной жизни. Не случайно именно в Талсе расположена штаб-квартира знаменитого телепроповедника-евангелиста О. Робертса, невероятно разбогатевшего на своих проповедях

Консерватизм непосредственно отражается и в политике. Республиканцы вроде Никсона, Рейгана или Буша получали в Талсе около трех четвертей голосов, столько же набрал расист Дж. Уоллес в 1968 г., и даже крайне консервативный республиканец Б. Голдуотер, провалившийся на выборах 1964 г., в Талсе ухитрился победить. Для оклахомца консерватизм важнее партийной принадлежности, и в этом залог успеха здешних демократов.

Впрочем, мнение о сугубой провинциальности Оклахомы во многом преувеличено. В штате отличная система образования, и доля школьников, поступающих в колледжи и университеты, гораздо выше средней по стране. Отметим, что по доле именных стипендиатов среди студентов университет Оклахомы в Нормане уступает только знаменитому Гарварду. Образованность в большой чести у оклахомцев, это важный козырь для политика. Примером может служить сенатор Дж. Борен, выпускник йейла и английского Оксфорда, стипендиат Родса, профессор политологии. Здешний избиратель готов простить политику некоторый либерализм, если речь идет о молодом энергичном человеке с блестящим образованием, лишь бы он не «вольничал» в быту.

Сегодня Оклахома находится на переломе. Ее хозяйство усложнилось, меньше зависит от сырьевых отраслей. Правда, с падением цен на нефть наметился новый отток населения из штата, но это, по-видимому, временное явление. Хуже другое: общественное развитие штата явно отстает от экономического, фронтирные привычки в быту, общественной жизни, даже в манере распоряжаться деньгами никак не уйдут в историю. По-видимому, именно это противоречие будет определять сюжет оклахомской истории в ближайшем будущем.

Л. В. Смирнягин.

Источник - "США - экономика, политика, идеология." №6 1990.

Последнее обновление 08.11.2015 год