Создание в Европе военно-политической группировки империалистических государств подтвердило ленинское предвидение, к которому В. И. Ленин пришел еще в годы первой мировой войны, о том, что «возможны временные соглашения между капиталистами и между державами», несмотря на существующие между ними противоречия, и что «в этом смысле возможны и Соединенные Штаты Европы, как соглашение европейских капиталистов... о том, как бы сообща давить социализм в Европе...»(Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 26, с. 354).

Развитие империалистических военных блоков после второй мировой войны лишний раз убеждает нас в правильности принципиальных положений В. И. Ленина также и для условий новой международной обстановки.

Создатели блока, агрессивного уже по своей цели, намеревались «с позиции силы» в пользу капиталистического мира разрешить ряд сложных и одновременно спорных проблем, возникших после второй мировой войны, а именно: путем создания военно-политической организации НАТО противодействовать росту влияния социализма в Западной Европе и спасти капиталистический строй от социальных потрясений; облегчить возрождение милитаризма в Западной Германии и включение ее в сферу военных приготовлений на стороне западных держав; породить чувство неустойчивости послевоенного порядка в Европе, навязать европейским народам военный психоз, принудить страны Атлантического блока и социалистические государства к огромным военным усилиям. Ремилитаризация Западной Германии через НАТО и гонка вооружений были главными военными целями организаторов Североатлантического блока.

США с самого начала рассматривали образование данного военного союза как важное орудие расширения своего влияния в Западной Европе. Характерно признание по этому поводу буржуазных исследователей. «4 апреля 1949 года в Вашингтоне был подписан договор о НАТО. Впервые в истории Соединенные Штаты Америки вошли в союз уже в мирное время. Европа стала для США первой оборонительной линией. В качестве стратегии была избрана стратегия устрашения во взаимодействии с передовой стратегией на Эльбе...» (Koman Peter. Die amerikanische Aussen- und Sicherheitspo-litik. In: "Osterreichische miiitarische Zeitschrift", September/Oktober 1976, Heft 5, S. 377.). Расчеты американских правящих кругов и генералитета строились на том, что они возглавят военную организацию блока и его объединенные вооруженные силы, навяжут им свою структуру, вооружение и стратегию.

По времени и содержанию блок НАТО и его вооруженные силы прошли в своем развитии определенные периоды, характеризовавшиеся изменениями в политике и военной доктрине западных держав и руководства союза, во взглядах на принципы строительства объединенных и национальных вооруженных сил. Официальной периодизации НАТО не имеет. Исследователи по-разному подходят к определению периодов развития блока по времени и содержанию — одни делают попытку установить периодизацию в деятельности Североатлантического союза в целом, опираясь на изменения в соотношении сил в мире и вытекающих отсюда изменений в политике и стратегии главных капиталистических государств, другие вводят периодизацию только для развития объединенных вооруженных сил, которая в известной степени совпадает с общими периодами, характерными для всего блока.

Историю создания объединенных вооруженных сил НАТО и их развитие на протяжении истекших тридцати лет, а в связи с этим их изучение и оценку состояния можно условно разделить на следующие периоды: первый — формирование военной организации НАТО и ее развитие до парижских соглашений (1949—1954 гг.); второй — ускоренное развитие обычных вооруженных сил, вступление Западной Германии на путь открытого вооружения и включение ее армии в объединенные силы союза (1955—1962 гг.); третий — период перевооружения и массового ракетно-ядерного оснащения объединенных вооруженных сил НАТО, а также их строительства в соответствии со стратегией «гибкого реагирования» и концепцией «передовой обороны» (1963—1974 гг.); четвертый — всестороннее усиление объединенных сухопутных сил путем реорганизации, унификации структуры войск и стандартизации вооружения (с 1975 г.).

Создание военно-политического блока в Европе стало делом всей внешней политики США в первые послевоенные годы, особенно ярко проявившейся в так называемом «плане Маршалла» — плане экономического восстановления Европы (его автор Маршалл занимал пост государственного секретаря США, план утвержден в июле 1947 г. на конференции 16 государств)(Poser Gоntег. Die NATO. Werdegang, Aufgaben und Struktur des Nordatlantischen Biindnisses. Munchen — VVien, 1975, S. 7. В дальнейшем: Poser G. Die NATO.).

Военно-политическим дополнением к этому плану явился Брюссельский пакт, подписанный 17 марта 1948 г. на конференции пяти стран — Англии, которой формально принадлежит инициатива его создания, Франции, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга (последние три государства вместе принято сокращенно называть странами Бенилюкс). Этим пактом провозглашалось создание Западного союза с собственными вооруженными силами.

Однако конец 40-х годов ознаменовался большими достижениями Советского Союза и всего социалистического мира, ростом сил в пользу социализма и утратой Соединенными Штатами атомной монополии. Раздраженные медленным развитием вооруженных сил Западного союза, правящие круги США перешли открыто к политике «с позиции силы» и нагнетанию международной напряженности, к ускоренному созданию на Европейском континенте военно-политического блока.

В неоднократных заявлениях Советского правительства того времени подчеркивалось, что создаваемый Североатлантический пакт является орудием распространения влияния США на весь мир и подготовки новой воины, что он направлен против Советского Союза и других стран социалистического содружества. Справедливость и предвидение советской внешней политики подтвердились всем последующим ходом событий и самим существованием агрессивного блока.

С первых же дней существования НАТО начала создаваться военно-политическая структура союза (первый период в деятельности блока). США на этом пути поспешили втянуть западноевропейские страны в орбиту военных приготовлений, приняв закон о «военной помощи» и подписав восемь двусторонних соглашений с членами блока, по которым им передавалось устаревшее американское вооружение, предоставлялись кредиты на финансирование военного производства, оказывалась методическая помощь вооруженным силам. В течение полутора лет деятельности блока состоялись четыре сессии совета НАТО, были созданы комитет обороны, региональные группы военного планирования, военный комитет в составе начальников генеральных штабов стран-участниц. Разработанная схема последовательности вооружения включала в первую очередь Соединенные Штаты, затем Западную Европу и, наконец. Западную Германию. В основу стратегии союза закладывалась теория глобальной и тотальной ядерной войны, в которой решающая роль отводилась стратегической авиации. Впоследствии эта стратегическая концепция НАТО получила название стратегии «меча и щита».

На четвертой сессии совета НАТО в Лондоне (15—18 мая 1950 г.) было принято решение о том, что первоочередной задачей стран — участниц блока считать создание «сбалансированных объединенных вооруженных сил». Это означало, что США должны направить свои усилия на развитие бомбардировочной авиации и военно-морского флота, а государства Западной Европы — на быстрое развертывание крупных сухопутных войск и военно-воздушных сил, оснащенных обычным оружием. На этой сессии впервые обсуждался разработанный комитетом обороны проект первого четырехлетнего плана «обороны» — так называемого «короткого плана», исходившего из возможности конфликта в ближайшее время и использования находившихся тогда в распоряжении НАТО 12 дивизий, 400 самолетов и определенного количества военных кораблей; планом предусматривался вывод войск из Западной Европы на периферии — в Пиренеи и районы атлантических портов.

Одновременно военными органами НАТО велась работа над проектами двух дальнейших планов. Один из них, так называемый «средний план», предусматривал поддерживать наличные силы НАТО в постоянной боевой готовности и в случае вооруженного конфликта вести сдерживающие действия до рубежа р. Рейн. По второму плану, названному «долгосрочным» и рассчитанному на подготовку к «большой войне», предусматривалось решающие операции провести в районах восточнее Рейна.

Характерно, что ни одна стратегическая концепция, ни один оперативный план агрессивного капиталистического государства никогда не оперировали столь замаскированной терминологией, как стратегия НАТО. Провозглашенные «оборонительные» концепции блока брали за исходную точку угрозу советской «агрессии», являлись надуманными и фиктивными. Реальная оценка тогдашней стратегической ситуации и соотношения сил свидетельствовали о том, что советскую «агрессию» ничто не могло удержать: США не были готовы к массированной атомной войне против СССР, капиталистическая Европа еще не включилась в гонку вооружений, Западная Германия не вступила на путь ремилитаризации. Поэтому советские люди отбрасывают как несоответствующий действительности тезис создателей НАТО о советской агрессии.

Последующие события вскоре подтвердили фиктивность этих оборонительных планов. Хорошо представляя себе их беспочвенность, правящие круги Западной Германии по указке из Вашингтона решительно выступили против плана оставления западноевропейских территорий, поскольку такая перспектива их не устраивала. В результате возникших «противоречий», заранее инспирированных, «короткий» и «средний» планы были отброшены, а от третьего плана осталась тенденция вооружаться и действовать на случай войны с восточных границ Западной Германии. Первоначальное стратегическое планирование НАТО следует рассматривать как предлог для начала гонки вооружений в Западной Европе, создания объединенных вооруженных сил и ремилитаризации Западной Германии.

Официально с предложением сформировать объединенные вооруженные силы в рамках НАТО и ремилитаризовать Западную Германию Соединенные Штаты выступили в сентябре 1950 г. на пятой сессии совета НАТО, проходившей в Нью-Йорке. Предложение сводилось к тому, что объединенные войска должны находиться «под политическим и стратегическим руководством соответствующих органов» НАТО, а непосредственное руководство ими будет осуществляться объединенным командованием во главе с верховным главнокомандующим, наделенным широкими правами. Процесс создания военной системы Североатлантического блока в Европе проходил настолько в ускоренном темпе, что уже в конце октября этого же года комитет обороны НАТО одобрил представленный генералом Брэдли план, по которому до 1953 г. предусматривалось создать объединенные сухопутные силы в составе 50 дивизий (Poser G. Die NATO, S. 68-69.), имея от Франции 20 — 28, Англии — 5, от стран Бенилюкс — 5 — 10, Италии — 10 и США — 5 — 10.

На очередной, шестой по счету, сессии совета НАТО в Брюсселе (декабрь 1950 г.) принимается окончательное решение относительно участия ФРГ в НАТО. В официальном сообщении о решении сессии говорилось, что «немецкое участие укрепит оборону Европы». На последующих совещаниях было согласовано, что западногерманский военный вклад составит 12 дивизий. На брюссельской сессии пост первого главнокомандующего вооружейными силами НАТО в Европе занял генерал Дуайт Эйзенхауэр, а вскоре началось и создание его штаба. Руководящие посты в штаб-квартире НАТО заняли также американцы. Западная Европа была поделена на три стратегические зоны, которые первоначально охватывали такие территории: северная зона — Великобритания, Норвегия и Дания, центральная —- Франция, Западная Германия и страны Бенилюкс, южная — Италия и Португалия. Западная Германия хотя и не являлась членом союза, но на ее территории размещались оккупационные войска западных держав, поэтому ее территория включалась в сферу ответственности командования НАТО.

Период сколачивания блока и организационного оформления его объединенных вооруженных сил завершался, но военно-политическому руководству НАТО становилось ясным, что намеченная первоначально программа вооружения Западной Европы не будет выполнена без привлечения в союз ФРГ. Решения лиссабонской сессии совета НАТО (20 — 25 февраля 1952 г.), касавшиеся дальнейшего развития вооруженных сил и доведения их боевого состава сначала до 50 дивизий,, а затем до 96, оставались нереальными. Стратегия «меча и щита», исходившая из доктрины тотальной и глобальной ядерной войны, требовала наращивания сухопутных войск в Европе (сил «щита») и вовлечения новых европейских регионов в сферу влияния военного союза, расширения зоны НАТО и приближения ее к границам Советского Союза и других социалистических стран. В 1952 г. в агрессивный блок были втянуты Греция и Турция. Началась борьба за ремилитаризацию Западной Германии и включение ее вооруженных сил в НАТО.

Для дальнейшего развития военного блока характерным моментом был переход к стратегии «массированного возмездия» вследствие успехов советской миролюбивой политики и достижений СССР в военной технике, поставивших под сомнение всю военную доктрину США. Основными ее принципами стали: война будет вестись с применением ядерного оружия, а США вступят в нее всем ядерным потенциалом; войну будут вести все виды вооруженных сил; ведение наземных операций поручается союзникам США в Европе. Основой подготовки к такой войне стала политика «с позиции силы».

Второй период в развитии объединенных вооруженных сил НАТО и сухопутных войск (1954 — 1962 гг.) начался с четырнадцатой сессии совета НАТО (21 — 23 октября 1954 г. в Париже), на которой были подписаны парижские соглашения, открывавшие путь к возрождению милитаризма в Западной Германии и вступлению ее в систему НАТО, где ее бундесвер, по замыслу руководства блока, становится ядром европейской системы Североатлантического блока. На следующий год 5 мая парижские соглашения после ратификации всеми странами блока вступили в силу, легальное вооружение ФРГ и принятие ее в НАТО стали свершившимся фактом.

С этого события, встревожившего весь мир, началась длительная полоса гонки вооружений в странах НАТО, особенно европейских, поскольку ускоренное создание полумиллионной западногерманской армии в составе 12 дивизий не оставило в покое ни одно государство в Европе. Совершенно изменился характер и предназначение объединенных сухопутных сил блока, в частности в Центральной Европе, где большинство составили западногерманские дивизии. К тому же роль сухопутных войск бундесвера в системе объединенных вооруженных сил, НАТО стала определяться не только количеством боевых соединений, но и стратегическим положением Западной Германии, ее местом в агрессивном блоке, военно-экономическим потенциалом и людскими ресурсами страны, задачами, возлагаемыми на сухопутные войска командованием бундесвера и НАТО, исходя из принятых военно-стратегических концепций. «Как географический центр Европы, — говорил после войны генерал Эйзенхауэр, будучи командующим американскими оккупационными войсками, — Западная Германия имеет большое стратегическое значение для всего континента. С Западной Германией на нашей стороне вооруженные силы НАТО создадут в Центральной Европе прочный и сплошной фронт от Балтийского моря до Альп». (Правда о политике западных держав в германском вопросе. Историческая справка. М., 1959, с. 94.) Ее стратегическое значение для блока подчеркивал и американский конгрессмен Келлер. «Взгляните, — писал он, — на карту, и вам станет понятным стратегическое значение Германии. Запад не может отказаться от Германии или не принимать ее в расчет. Она должна быть партнером Запада... Немцы должны быть с нами в войне против России, будь то война холодная или горячая. Мы нуждаемся в Германии столь же сильно, как и она в нас» ("The New York Times", 16 December 1967.).

Исходным пунктом для критической переоценки взглядов на развитие сухопутных сил НАТО явились потеря Соединенными Штатами превосходства в ядерном оружии и наступление «ядерного пата». Военные теоретики и государственные деятели западных держав, трезво оценивавшие создавшееся положение, вынуждены были признать, что «двустороннее обладание ядерным оружием ведет к аннулированию ценности этого обладания» (Лиддел Гарт), что обе стороны имеют эту силу и могут взаимно друг друга «устрашать» (Джон Фостер Даллес), что приближается «равновесие страха» (Черчилль), что последствием использования ядерного оружия в стратегических масштабах могут быть огромные социальные потрясения. Нарастали признаки, свидетельствовавшие, что концепция стратегии «массированного возмездия» серьезно пошатнулась, «меч» утратил свою монопольную силу, а «шит» в виде вооруженных сил блока не в состоянии выполнить своих задач по прямому предназначению.

Исправление стратегической концепции «меча и щита» должно было произойти, по расчетам руководства НАТО, в направлении модернизации «меча» и по линии значительного усиления «щита», сделав его ядерно-кон-венциональным (оснастив обычные войска ракетно-ядерным оружием). Первоначальное решение об оснащении вооруженных сил новейшим оружием (атомным) было принято 16 декабря 1955 г. Однако решающую роль в этом сыграла двадцать вторая сессия (парижская) совета НАТО в декабре 1957 г., на которой были приняты важные решения, касающиеся стратегической концепции и объединенных вооруженных сил в Европе, роль которых особенно возрастала в агрессивных планах блока. США взяли на себя обязательство обеспечить своих европейских союзников ракетами ближнего и среднего радиуса действия и создать в Западной Европе запасы ядерных боеголовок. Объединенные сухопутные силы из дополнения к стратегическим ядерным силам превращались в важнейший элемент системы НАТО, способный вести войны от тотальной до ограниченной с применением ядерного оружия и без него.

Доктрина тотальной ядерной войны была дополнена доктриной ограниченной войны. Впервые было принято решение об организации совместного производства новейших видов вооружения и о начале стандартизации его в системе союза.

Становление объединенных сухопутных сил и их усиление, придание им более строгой организационной структуры и определение их оперативного предназначения практически началось с принятия на двадцать третьей сессии совета НАТО (5 — 7 мая 1958 г. в Копенгагене) программного долгосрочного документа, более известного под названием «плана МС-70», разработанного военным комитетом блока. Этим планом предусматривалось: увеличить количество дивизий в объединенных сухопутных силах союза с 21 до 30, главным образом за счет западногерманских; создать сеть ракетных баз и передать ракеты оперативно-тактического назначения всем армиям стран НАТО, за исключением Португалии, Исландии и Люксембурга; складировать в Европе запасы ядерных боеголовок. В последующие годы состоялись решения об усилении сухопутных сил четырьмя французскими дивизиями, возвращавшимися из Алжира, двумя английскими, выведенными из ФРГ (оставалось здесь еще три), голландской дивизией, о доведении количества американских дивизий в Европе до шести и о сформировании 60 резервных дивизий.

Все эти решения, как правило, не выполнявшиеся странами-участницами в срок и по военному вкладу, принимались в атмосфере обострения внутренних противоречий в блоке, вызванного смягчением международной обстановки и в результате мирного наступления социалистических государств. Особенно сопротивлялись решениям малые страны, которых ставили перед свершившимся фактом. Последующие сессии совета НАТО проходили в острых дискуссиях по вопросу о реализации «плана МС-70», о дальнейших направлениях в строительстве сухопутных армий, требовавших все больше и больше расходов на новую боевую технику и содержание войск. Ускоренно развивался бундесвер, передавший в НАТО к 60-м годам восемь дивизий из 12. Центральная группа армий, недавно созданная, стала первым интегрированным оперативным объединением сухопутных сил блока. Войска интенсивно обучались, готовились к войне и содержались в состоянии постоянной боевой готовности.

Первые крупные маневры «Фаллекс-60» с войсками носили стратегический характер и охватывали все европейские театры военных действий. По линии инфраструктуры создавались крупнейшие склады для накопления материальных запасов и продовольствия на 90 суток боевых действий. В марте 1960 г. состоялось решение о создании мобильных сил блока, получивших впоследствии название «пожарной команды», в целях ликвидации небольших вооруженных конфликтов на флангах НАТО.

На завершающей стадии второго периода в результате быстрого формирования качественно новых соединений в бундесвере и превращения его в фактор, играющий важную роль в определении политики и стратегии НАТО, все больше проявляются претензии ФРГ к блоку и тенденции на руководящее положение в союзе наряду с Соединенными Штатами.

Третий период (1963 — 1974 гг.) в развитии объединенных сухопутных сил НАТО характеризуется перевооружением войск и массовым ракетно-ядерным оснащением их, дальнейшим строительством в соответствии со стратегией «гибкого реагирования» и концепцией «передовой обороны». Военные стратеги США, подчинив своему влиянию агрессивный Североатлантический союз, давали себе отчет в том, что присвоенное Вашингтоном право устанавливать свои порядки на различных континентах не может оставаться постоянным и чревато опасностями. На помощь были призваны исследователи разного толка, которые пытались найти оправдание военному присутствию США вне своего континента. «Как гигантский остров, — повествует в своей книге французский военный теоретик Микше,— лежит Америка между двумя океанами. Это положение придает ей свои стратегические преимущества и недостатки» (Miksche F. О. Rflstungswettlauf. Stuttgart, 1972, S. 36.). С одной стороны, США вроде бы прикрыты от массового вторжения на континент, а с другой, следуя своей экспансионистской политике, вынуждены сами перебрасывать через океан военные силы и содержать их там. Именно последнее обстоятельство решающим образом повлияло на стратегическое планирование Вашингтона, военную политику, развитие средств вооруженной борьбы (военной техники) и разработку стратегических концепций, которыми предпочтение отдавалось преимущественному развитию ядерных, военно-воздушных и морских сил.

Как известно, после Хиросимы США уверовали в доктрину «массированного возмездия» (нанесение массированного ядерного удара), удерживая на протяжении двух десятилетий атомную монополию среди западных держав и втянув с 1945 г. в военные союзы и двусторонние соглашения 64 страны. (В рамках системы военных союзов и пактов: договор в Рио-де-Жанейро (сокращенно «Рио-договор») — практически со всеми государствами Латинской Америки (1947 г.), впоследствии назван Организацией американских государств (ОАГ); договор о Североатлантическом союзе (1949 г.); договор СЕАТО в Азии (1954 г.) и другие, п которых США связаны союзными обязательствами с 43 странами. К тому же с 21 страной, такими, как Япония, Тайвань и другие, заключены двусторонние военные соглашения.) В декабре 1967 г. НАТО приняло новую стратегию «гибкого реагирования» и впервые пятилетний план развития вооруженных сил на 1968—1971 гг. (Poser G. Die NATO, S. 83.). Политическая переоценка роли и значения атомного оружия и отставание с развитием конвенциональных (обычных) вооруженных сил привели к смене стратегии, 50-х годов на стратегическую концепцию «гибкого реагирования», названную впоследствии стратегией «реалистического устрашения»; та и другая предусматривают постепенный ввод в действие средств нападения. Стратегия «реалистического устрашения» фактически не отвергает стратегию «гибкого реагирования», как о том говорят некоторые руководящие деятели Пентагона, она лишь модернизирует ее. (Симонян Р. Г. Военные блоки империализма. М., 1976, с. 47.) К этому пришли на Западе не сразу, а после подсчета, что американская промышленная нация не в состоянии выжить в войне, если она потеряет более 20—25% своего населения и 50% промышленным ценностей. «Идея выживания, — утверждают теперь военные теоретики, — играет важную роль в американской стратегии устрашения...». (Kriegsfolgen und Kriegsverhiitung. Miinchen, 1971, S. 6—7.)

Порождение новых военных стратегий вызвано не только переоценкой соотношения сил в мире, но и стремлением любыми средствами удержать свои военные позиции в различных районах земного шара. Дело в том, что после войны, создавая сеть военных союзов и блоков, американская военщина под предлогом обеспечения «безопасности» США раскинула на чужих территориях без всяких на то оснований — где с добровольного согласия, а где путем шантажа, угроз, политического и экономического давления — широкую сеть военных баз, штабов, войсковых гарнизонов. Невероятно, но факт, что США содержат свои вооруженные силы на всех континентах — в 41 стране, создав там более 2 тыс. «опорных пунктов». За пределами США находятся свыше 500 тыс. солдат, или 25% общей численности регулярных вооруженных сил, половина всех боевых кораблей и свыше 2 тыс. самолетов. С 1945 г. США поставили вооружение 136 странам из 159 существующих на планете. ("Wehrkunde", 1976, Nr. 5, S. 263; "Allgemeine Schweizerisc'ne Militarzeitschrift", Februar 1976, Nr. 2, S. 71.)

Большая часть военного потенциала США, широко рекламируемого в западной печати, находится в Европе или нацелена на Европейский континент. Вашингтонские руководители НАТО и сейчас смотрят на Западную Европу как на послушное орудие глобальной политики США, как на постоялый двор для американских дивизий, как на склад для ядерных бомб и как на поле боя, достаточно далекое от американских берегов, где должна решиться стратегия Пентагона. Положение США и остальных стран НАТО Микше называет «географической асимметрией».

Будучи президентом, Джонсон многозначительно изрек однажды, что американцы «проявляют большой интерес к этому району мира — к Европе». Но этот «интерес» проявляется прежде всего в том, что вот уже более двух десятилетий в Западной Европе расквартирована 300-тысячная американская армия, две трети которой выдвинуто на передний край — в Западную Германию. В атомных арсеналах складировано более семи тысяч ядерных боеголовок к бомбам и ракетам. Сотни самолетов дежурят на европейских аэродромах в 15-минутной готовности к взлету. Воды Атлантики, Северного и Средиземного морей бороздят сотни боевых кораблей.

Американцы присутствуют здесь повсюду. На территории Западной Германии их насчитывается 220 тыс., в Великобритании — 21, в Италии — 16, Исландии — 3, Турции — 7, Испании — 9 тыс., в Греции, Бельгии и Нидерландах— по 2 тыс., в Западном Берлине — 6,5 тыс. человек. В бассейне Средиземного моря постоянно присутствуют корабли 6-го американского флота (25 тыс. человек), поддерживаемые 180 самолетами.

Создание военно-политического блока НАТО, самого агрессивного и значительного по масштабам в капиталистическом мире, вызвало за время его существования с 1949 г. глобальную гонку вооружений. Военные расходы современного мира в год, по подсчетам французского исследователя Фердинанда О. Микше, превышают самые дорогие войны всей предшествующей истории. В 1970 г., например, человечество заплатило за свою «безопасность» 172,6 млрд. долларов (в докладе представителя США 5 мая 1971 г. на Женевской конференции по разоружению мировые военные расходы в год оценивались даже в 204 млрд. долларов) (О том, что ежегодно в мире на военные расходы тратится 200 млрд. долларов, причем свыше четверти из них непосредственно на вооружение, сообщает в своей монографии и Хельга Хафтендорн. См.: Haftendorn Н. Militarhilfe und Riistungsexporte der BRD. 1971, S. 89.), причем около 95 млрд. этой суммы, или 55% всех военных расходов в мире, приходится на страны НАТО (Miksche F. O. Rustungswettlauf, S. 13 (вторая мировая война ежегодно стоила в среднем 190 млрд. долларов)).

Североатлантический союз хотя и является военным блоком западноевропейских государств и США, однако его существование вызвало военную напряженность и в других районах мира, втягивает все большее число стран в гонку вооружений, увеличивает военные расходы. Роль мирового поставщика вооружения играли и продолжают играть США. «В среднем их иностранная помощь между 1952 и 1960 гг., — пишет западногерманский исследователь Дуве,— была на 35% военной помощью и тем самым прямо служила внешнеполитическим интересам США...» (Duve F. Der Rassenkrieg findet nicht statt. Diisseldorf — Wien, 1971, S. 37. По данным Микше, с 1949 по 1969 г. США в 50 стран мира поставили оружия на 38 778 млн. долларов. Среди боевой техники ими продано 8500 боевых самолетов, 20 тыс. танков, 57 тыс. различных орудий, 160 тыс. пулеметов, 3,5 млн. винтовок и автоматов. В том числе на 19 847 млн. долларов поставлено оружия западноевропейским странам НАТО, причем по «плану Маршалла» (1949—1952 гг.) — на 1595 млн., по многосторонним соглашениям (1953—1961 гг.) — на 11 778 млн., в качестве так называемой «иностранной помощи» (1962—1969 гг.)—на 2559 млн. Швейцарская печать свидетельствует, что всего с 1945 г. США продали 136 странам 28 тыс. самолетов, 25 тыс. полевых орудии. 16 тыс. БТР, 2375 вертолетов, 866 новейших самолетов типа «Фантом», 1500 десантных кораблей, 185 эсминцев и около 60 тыс. ракет различного назначения.)

Еще в 1955 г. ни одна высокоразвитая страна не имела сверхзвуковых самолетов, сегодня авиация 30 экономически слабых государств летает на этих машинах. Свыше 20 стран третьего мира уже имеют в своем распоряжении дорогостоящие ракеты класса «земля — воздух».

Несмотря на политику разрядки напряженности, проводимую социалистическими странами, и переговоры об ограничении вооружений, уменьшения вценных расходов в странах НАТО не предвидится. Напротив, с 1966 г. вследствие расширения военных действий на Ближнем Востоке и в результате технического соревнования в вооружении военные расходы возросли почти на 30%. (Miksche F. О. Rustungswettlauf, S. 15.) Общие расходы на войска НАТО в Европе (включая и американские) только с 1965 по 1970 г. составили 148,5 млрд. долларов. Пентагон, например, ежегодно расходует на свои войска в Европе 10,7 млрд. долларов (в том числе и на 6-й флот в Средиземном море), что составляет 43% всех военных расходов европейских стран НАТО. Характерно, что если раньше после любой войны расходы на вооружение резко снижались или поднимались снова лишь во время политического обострения международной обстановки, то в наше время они растут постоянно.

С техническим развитием вооружения возросло в странах НАТО во много раз и содержание войск. Обслуживание современных систем оружия потребовало иметь в вооруженных силах кроме солдат еще и гражданских специалистов, которые «по количеству образуют вторую армию» (Ebenda, S. 29). Гонка вооружений вызвала вздорожание цен на их производство, обременительные военные бюджеты в доле государственных расходов. Тридцать лет назад боевой самолет стоил 60 тыс. долларов, танк — 30 тыс., сейчас же в среднем они стоят соответственно 5 млн. и 350 тыс. долларов. Если в 1944 г. полный комплект вооружения американской танковой дивизии оценивался в 30 млн. долларов, в 1950 г. — 199 млн., то теперь он составляет от 350 до 400 млн. Военно-политическое руководство НАТО загнало в тупик ряд стран — участниц союза по военным расходам, которые сдерживают дальнейшее количественное наращивание вооруженных сил, более того, даже затрудняют развертывание дополнительных сил по мобилизации. «Чтобы нынешнюю численность вооруженных сил НАТО в Западной Европе только поддерживать на существующем уровне, — пишет Ф. О. Микше, — необходимо будет военные бюджеты стран к концу 70-х годов увеличить вдвое». (Miksche F. О. Riistungswettlauf, S. 32.) Однако это почти неосуществимо по политическим и экономическим причинам, так как верхние границы военного бюджета могут быть перейдены лишь незначительно. Поэтому политиканы НАТО с тревогой смотрят на тенденцию к постоянному удорожанию вооружения, которая может повести к одностороннему уменьшению вооруженных сил. Их не устраивают также и переговоры о сокращении численности армий, в которых они усматривают ослабление своих позиций в фиктивной по своей сущности «стратегии устрашения».

США, ФРГ и Великобритания, являясь цементирующим звеном среди стран — участниц НАТО, стремятся поставить военный союз в зависимость от своих внешнеполитических целей, всячески способствуют его усилению, втягивают капиталистические государства в гонку вооружений под предлогом «сохранения безопасности». Попадая под экономическую зависимость, многие западноевропейские партнеры по блоку вынуждены официально заявлять, что Североатлантический союз является «непременным условием» их безопасности, что сохранение «глобального равновесия по-прежнему остается необходимым» и что для этого в Европе нужно содержать «достаточное количество сил и средств». (Weifibuch 1971/1972. Zur Sicherheit der Bundesrepublik Deutsch-land und zur Entwicklung der Bundeswehr. Bonn, S. 6. В дальнейшем-WeiBbuch 1971/1972.) При этом, развивая свои вооруженные силы, главным образом конвенциональные (обычные), военное и политическое руководство ряда стран исходит из того, что ядерное оружие в современных условиях больше пригодно для «устрашения», но не для решения конфликтов. Подобная переоценка возможностей, сделанная в столицах некоторых европейских государств в конце 60-х годов, наложила отпечаток на их военное развитие в системе НАТО и на их позиции в Западной Европе.

Особенно настойчиво в НАТО проводится тезис о невозможности ряда стран союза обеспечить собственными силами своей «независимости и неприкосновенности», будто их политика немыслима без совместных действий со всеми союзниками по НАТО. Тезис этот не новый в военно-политической деятельности руководства НАТО, он и не оригинален, ибо искать защиту от несуществующего противника может лишь тот, кто сам готовится к нападению. Тем не менее правящие круги некоторых государств взывают о необходимости «постоянного присутствия американских войск в Европе», об усилении военного сотрудничества стран внутри НАТО. В Белой книге западногерманского правительства за 1971 — 1972 гг., например, подчеркивается, что даже самые высокие военные вклады западноевропейских стран не смогли бы заменить стратегического оружия США и присутствия их войск в Европе, потерю американского «военного и устрашающего потенциала».

Решающим в определении роли европейских стран в НАТО стало декабрьское совещание 1970 г. министров обороны десяти стран, на котором 2 декабря был одобрен документ «Оборона НАТО в 70-х годах (АД-70)» (Данный документ именуется и как «Взгляд на проблему обороны союзников в 70-х годах (АД-70)») и принята программа дальнейшего усиления этого военного союза. В документах произведена переоценка соотношения сил между Западом и Востоком, собственных возможностей и стратегических концепций союзников в свете их соответствия изменяющимся условиям обстановки. Важнейшим следствием, вытекающим из документов, явилось признание, что основой военно-стратегических концепций НАТО продолжают оставаться стратегия «гибкого реагирования» и принцип «передовой обороны», закрепляющие лидирующее положение США в военном союзе. Эта концепция направлена вместе с тем на развитие конвенциональных вооруженных сил европейскими странами, на наращивание их количественно и качественно. На эту сторону документов обратил тогда внимание западноевропейских стран и президент США Р. Никсон в своем послании от 3 декабря 1970 г. совету НАТО, в котором отметил: «Мы едины в том, что конвенциональные вооруженные силы НАТО не только должны быть сохранены на прежнем уровне, но и в определенных, наиболее важных областях значительно усилены... США сохранят на прежнем уровне и качественно улучшат свои вооруженные силы в Европе». (Weifibuch 1971/1972, S. 6.)

Пятилетняя программа десяти европейских стран НАТО предусматривала дополнительные военные расходы в национальных рамках, создание общего фонда для ускоренного совершенствования интегрированной системы связи НАТО и строительства укрытий для самолетов на аэродромах, оказание помощи другим странам НАТО.

Военно-политическое руководство Североатлантического союза оказывает также большое влияние на деятельность двух европейских блоков и группировок капиталистических стран — Западноевропейского союза и Еврогруппы НАТО, в рамках которых также осуществляются военные приготовления.

Эти три милитаристские организации, объединившие только европейские государства, призваны укрепить НАТО путем постоянного давления на тех их членов, которые пытаются уменьшить военные расходы и выйти из военной организации блока, как это сделали Франция и Греция. Одновременно они используются Соединенными Штатами для сопротивления процессу разрядки напряженности в Европе. Именно при поддержке стран Еврогруппы были отвергнуты конструктивные предложения государств Варшавского Договора о неприменении первыми ядерного оружия, о нерасширении военных союзов и другие. Вместе с тем они нагнетают гонку вооружений в Европе абсурдными версиями о «советской угрозе», об ослаблении НАТО, о невыполнении западноевропейскими странами своих военных обязательств. Эти натовские придатки нельзя не учитывать в общей системе военных приготовлений НАТО.

Выполнением пятилетнего плана завершился третий период в деятельности НАТО, одновременно он подводил итоги 25-летнего развития блока и его вооруженных сил. Североатлантический союз вступил с 1975 г. в новый период — период дальнейшего строительства и всестороннего усиления сухопутных сил. Перевооружение и боевая подготовка, являющиеся постоянными в жизни войск, продолжаются главным образом по линии стандартизации образцов оружия и отработки единых способов ведения боевых действий в современной войне. К 80-м годам во всех армиях стран — участниц союза намечается осуществить реорганизацию сухопутных войск, главным образом соединений и частей, добиваясь унификации форм организации, количества и качества оружия, ударной силы и огневой мощи основных соединений — бригад, дивизий и армейских корпусов.

Наряду с планируемой реорганизацией войск и улучшением их качественного состояния в четвертом периоде продолжается дальнейшее наращивание боевой мощи объединенных сухопутных сил НАТО и войск, остающихся в национальном распоряжении. В США, например, количество дивизий увеличивается с 13 до 16. Американское командование, усиливая группировку своих сухопутных войск в ФРГ, в 1976 г. сократило здесь численность органов управления и тыла на 18 тыс. человек и на столько же увеличило боевые войска за счет переброски с континента в Европу двух бригад из состава 2-й бронетанковой и 4-й механизированной дивизий, вооружение для которых находится на американских складах в ФРГ; двух артдивизионов и роты вертолетов огневой поддержки. Теперь американская группировка сухопутных войск в ФРГ имеет четыре дивизии и три бригады, то есть пять эквивалентных дивизий.

Боевой состав 1-го армейского корпуса Британской Рейнской армии (БРА) доведен до пяти дивизий: четыре бронетанковые и одна артиллерийская, создана корпусная полевая группа, а на территории Великобритании формируются три полевые группы, эквивалентные усиленным бригадам, а также переведены на новую организацию все мотопехотные батальоны в составе БРА.

Во Франции намечено иметь в ближайшие годы три армейских корпуса (сейчас их два), семь бронетанковых, семь пехотных и одну воздушно-десантную дивизии, повысить их огневую мощь и мобильность, более равномерно разместить по территории страны; сформировано шесть ракетных полков управляемых ракет «Плутон» оперативно-тактического назначения (на дальности 15 — 120 км) по шести пусковых установок в каждом, предположительно по одному - два полка на армейский корпус.

В Бельгии создается в каждой мотопехотной и танковой бригаде по одному противотанковому батальону, всего их будет четыре (по образцу западногерманских).

В Канаде подготовлен один пехотный батальон в готовности к переброске в Европу в период обострения обстановки, а все батальоны, находящиеся в ФРГ, пополняются еще одной ротой; состав канадских войск, выделенных в НАТО н находящихся на западногерманской территории, будет усилен современными танками, сформированием в танковом полку третьего батальона и увеличением в артдивизионе количества орудий с 18 до 24.

При оценке НАТО и ее сухопутных сил следует иметь в виду, что военно-политическая организация блока уже совсем не та, какой она была, скажем, 15 — 20 лет назад. Тогда США привязывали к союзу одну европейскую страну за другой жесточайшей экономической зависимостью. Но прошли годы. Послевоенная Европа окрепла и твердо встала на свои ноги. И сразу же стало далеко не спокойно в атлантическом сборище государств. Уже то обстоятельство, что американцы вынуждены содержать столь мощные военные силы на удалении более ше сти тысяч километров от своей территории, говорит о многом. США не доверяют своим союзникам по блоку. Американская армада в Европе вынуждена держать в повиновении почти полтора десятка европейских государств, владеющих вооруженными силами в два с половиной миллиона человек, в том числе около двух миллионов в сухопутных войсках. (Die militarstrategische Lage Europas. In: "Allgemeine Schwei- zerische Militarzeitschrift", November 1976, Nr. 11, S. 409.) Более того, США втянули в свою европейскую коалицию и своего северного соседа — Канаду, не имеющую никакого отношения к Европе.

Сейчас НАТО — главная спорная проблема. Так расценивают компетентные круги Запада итоги развития этого военного союза за последнее десятилетие. Противоречий политического и военного порядка между отдельными странами — членами блока и целыми группами государств больше чем достаточно. Одним из главных противоречий является то, что западноевропейские страны, которым никто не угрожает, не хотят больше жить под диктатом Соединенных Штатов, не хотят самоубийственной войны. Они хорошо понимают, что американские империалисты превратили Европу в атомную и ракетную базу США, а отдельные страны — в военные плацдармы, наращивают здесь свои силы и тем самым искусственно увеличивают военную напряженность в Европе.

НАТО называют на Западе «военно-политическими тисками», препятствующими разоружению, улучшению отношений между странами Западной и Восточной Европы. В последние годы позиции НАТО в Европе значительно ослабли, но в ее «ловушке» продолжает еще оставаться большинство западноевропейских стран. Соединенным Штатам пока удается решительно влиять на Великобританию, ФРГ, Канаду, страны Бенилюкса. Чтобы удерживать их в своих военных тисках, Вашингтону приходится прибегать к открытому запугиванию и шантажу даже сильных партнеров.

Благоприятные европейские перспективы не устраивают пока руководителей Соединенных Штатов Америки, их не удовлетворяет темп, с которым развивалась до сих пор «восточная политика Бонна», а также то, что позитивные изменения в европейской ситуации не отвечают «глобальной стратегии Вашингтона в отношении СССР». Политический саботаж Вашингтоном европейского прогресса идет рука об руку с намерениями раскрутить еще больше карусель военных приготовлений. Подсчитано, что за первые два десятка лет существования НАТО расходы ее участников на гонку вооружений составили почти полтора триллиона долларов — сумму столь фантастическую, что не сразу можно представить ее конкретный смысл. Но американские лидеры втягивают западноевропейских партнеров, особенно Западную Германию, в новый круг военных расходов. В соответствии с принятой в Брюсселе долгосрочной программой «Оборона союза в 70-х годах (АД-70)» десять европейских страы (в эту так называемую Еврогруппу не входят Франций и Исландия) внесли в течение пяти лет в «оборону НАТО» дополнительно около одного миллиарда долларов.

Особое положение в планах НАТО занимает Испания, не являющаяся пока членом союза, но всеми средствами содействующая его развитию. В правящих кругах западных держав считают, что Испания в связи с ослаблением южного фланга НАТО и «возникновением средиземноморского вопроса» (так называют на Западе присутствие советского военно-морского флота в Средиземном море, значительно ухудшившее стратегическое положение США и НАТО в целом) также не должна остаться в стороне. «Иберийский полуостров, — замечает Микше,— хотя и не принадлежит к району НАТО, но образует южный угловой столб, который, подобно бастиону, с одной стороны, фланкирует атлантическое побережье Западной Европы, а с другой, контролирует западный вход в Средиземное море. Геостратегическое значение Испании привело к созданию уже в 1953 году на ее территории американских авиабаз в Террехон под Мадридом, Морон под Севильей, Санюрио под Сарагоссой, а также к строительству ВМБ для 6-го средиземноморского флота США в Рота западнее Гибралтара» (Miksche F. О. Rustungswettlauf, S. 285.).США продолжают не только осваивать испанскую территорию, но и оказывать солидную военную помощь, превращая Испанию в поставщика людских резервов (в армии насчитывается до десяти дивизий в эквивалентном исчислении). Учитывая, что ее вооруженные силы представляют собой «классическую пехотную армию», на перевооружение американцы выделили Испании 1,9 млрд. долларов (включая стоимость военных поставок) и еще 400 млн. долларов отпускают на модернизацию испанской военной промышленности.

Минувшие десятилетия подтвердили гениальную ленинскую идею о возможности и необходимости мирного сосуществования социалистических и капиталистических государств. Жизнь убедительно доказала лидерам капиталистического мира, что любые попытки строить свои отношения с Советским Союзом, со всем социалистическим содружеством на основе «политики силы» обречены на провал, что единственно реальный путь урегулирования спорных проблем — это соблюдение принципа равенства и равной безопасности сторон. Именно этот принцип положен в основу подписанных соглашений по ограничению гонки стратегических вооружений и других соглашений с США и ФРГ. Иначе говоря, достигнута предварительная договоренность в сфере предотвращения термоядерного конфликта.

Вместе с тем нельзя закрывать глаза на то, что воинствующие круги военно-промышленного комплекса не прекращают гонки вооружений и происков в различных районах нашей планеты. Продолжается военное усиление и стран блока НАТО, передний край которого находится на границе между двумя германскими государствами, где проходит водораздел между двумя системами. Если в НАТО и рассматриваются сейчас вопросы разрядки напряженности, то делается это вынужденно, под давлением складывающейся международной обстановки.

Советская Программа мира, принятая на XXIV съезде КПСС и развитая на XXV съезде, а также визиты Л. И. Брежнева в ФРГ, Францию и США войдут в историю международных отношений нашего столетия как акты решительного поворота к разрядке напряженности не только в Европе, но и во всем мире. Они направлены на создание такого политического климата, при котором не было бы почвы для военных блоков и союзов, разного рода дву- и многосторонних военных соглашений, а вместе с ними гонки вооружений и наращивания военного потенциала. Советское государство делает все, чтобы оздоровить обстановку прежде всего в Европе.

"Сухопутные войска капиталистических государств", М., "Воениздат", 1980

Последнее обновление 27.08.2011 год